Корреспонденции из Сибири

Теперь дорога проложена; остается только пожелать, чтобы по ней ходили каждый год; тогда можно надеяться, что дорога всего в 650 верст до Цурухайтуя от Благовещенска, которую мы с обозом и табуном прошли в 16 дней без труда[137], чтобы эта дорога, говорю я, не заглохла, а всегда была доступна для нас. Но пусть в течение нескольких лет на этом пути не покажется ни одного русского каравана — тогда увидят, как трудно будет снова сладить с китайцами: опять станут отгонять орочон от дороги, опять в Мергене и окрестностях не позволят торговать, и так далее. Сами казаки едва ли пойдут в следующем году с товарами и табуном; хотя продажа лошадей оказалась не безвыгодной, но поездка требует слишком много времени на обратный путь, притом казакам, пожалуй, выгоднее будет ходить в Долон-нор[138], чем в Благовещенск, да и вообще они не очень подвижны. Чтобы побудить их идти в Благовещенск, нужно было бы дать им подряд скота, хотя в небольших размерах, например, за те же 18 руб. серебром (25 руб. 20 коп. по курсу серебра), которые платятся маньчжурам за каждую голову рогатого скота в 8½ пуда весом. За эту цену казаки ухватились бы с радостью, тем более, что они брались доставить скот, немного разве помельче маньчжурского, за 18 руб. бумажками. Подряды на скот заключаются большей частью для сплава в Николаевск и, кроме того, для батареи и для казачьих войск (для лазаретов, если не ошибаюсь). Но, к сожалению, ни сплавное, ни батарейное, ни казачье начальство не решилось заключить подобного контракта с казаками, вероятно сомневаясь, пропустят еще караван или нет. Конечно, на первый раз было бы рискованно заключить контракт на большой подряд, но в небольших размерах, сообща трем ведомствам, можно было бы сделать подряд без всякого неудобства уже потому, что в случае, если бы караван не пропустили, можно было бы достать необходимое количество скота у маньчжур и попозже. Но контрактов не заключили даже и на малое количество скота, казаки сами тоже, пожалуй, не пойдут, а потому приходится думать, что наша поездка и сделанные казной и казаками расходы так и пропадут даром.

Русский вестник. — 1865. — Т. 57, Июнь. — С. 585–681.

Путешествие по Лене [139]

Если большие реки, служащие главными сплавными путями, везде имеют громадное значение для края, в котором они протекают, и для местностей, которые они между собой связывают, то почти нигде это значение не было и не есть до настоящего времени так велико, как в Восточной Сибири. Редкость населения, трудность сообщений везде, где бы вы ни уклонились хотя на несколько десятков верст от больших трактов, особенно в гористой стране; хребты, заросшие непроходимыми, в полном смысле слова, лесами; болотистые, мшистые пади везде, даже в южной полосе Восточной Сибири, где только повыше поднимаются горы, — всё это вместе взятое клонит к тому, чтобы помимо промышленного значения увеличить значение рек для Восточной Сибири. Летом они служат сплавными путями, зимою — единственным возможным трактом для сообщений между крайне отдаленными местностями. Такова в особенности Лена, как река, текущая с юга на север, из страны населенной и хлебородной — в дичь, в тайгу и через тайгу в тундру, в Якутский край, не производящий для себя хлеба, в Олекминский округ, где промыслы, производящие сотни пудов золота, снабженные тысячами рабочих и лошадей, поглощают громадное количество хлеба и всевозможных продуктов, доставляемых из Иркутска или Иркутской губернии. И не одни рабочие и их управляющие прокармливаются продуктами, доставляемыми по Лене, даже лошади и те кормятся овсом и сеном, доставляемым по той же реке.

Как бы ни было ничтожно поселение Якутского края, как бы ни казались малы требования промыслов, если бы мы стали сравнивать их с промышленностью хотя бы губерний средней полосы России, но тем не менее в Сибири, при ее условиях, и этим требованиям удовлетворить нелегко, и, с нашей точки зрения, Лена приобретает для нас немалую важность.

Оставляя в стороне вершины Лены, образующейся из многих ручьев, вытекающих из распадков Байкальского хребта, — вершин, посещаемых большей частью только зверовщиками, — я скажу о ней несколько слов с того места, где она примыкает к «тракту», где выезжают к ней из Иркутска, с Качугской пристани, служащей местом отправления значительной части всех продуктов, сплавляемых по Лене.

Довольно быстро проплывши по Лене до устья большого ее притока Витима, я, конечно, принужден буду ограничиться немногими замечаниями, сделанными почти на лету, но, может быть, и в них читатель найдет что-нибудь интересное.