Корреспонденции из Сибири

Во время наших переездов мы поднимались на довольно высокие гольцы, спускались в глубокие, разделяющие их пади, и я нигде не видел явных следов ледников. Правда, поверхности этих гольцов совершенно округлены, сглажены, а выходов на поверхность гранитов или гнейсов, на которых могли бы сохраниться следы ледников, и не видно даже, но где же делись бы морены, если бы они были отложены ледниками? Сколько я ни вглядывался, я нигде не нашел их, а трудно предположить, чтобы все морены непременно были смыты реками. Если есть на гольцах какое-либо указание на следы ледников, то это выбоины в виде котлов глубиною до 3 дециметров и около 0,5 м в диаметре, попадающиеся в довольно твердых гнейсах, но опять, с другой стороны, размеры их слишком ничтожны.

В других местах заставляли задуматься размеры, формы и положение некоторых валунов. Например, в одной узкой пади около 35–40 м на совершенно пологой покатости, менее 5°, я видел небольшой гранитный валун в 2,8 м, 1,1 м и 0,9 м[152], лежащий на округленном гнейсе, теперь едва выступающем из-под мха; ручей, сочащийся на дне долины менее 1 м шириною, принимая даже в расчет наводнения; трудно верится, чтобы ручей, промывший такую узкую падь, мог когда-либо двигать такие валуны. Далее, в долине Ныгри особенно обращает на себя внимание валун из кремнистого сланца длиною в 5,6 м (18,5 ф.). Теперь он уже распался на несколько частей, лежащих тут же, а прежде был еще больше. Конечно, наледи могут служить средством передвижения валунов, хотя и весьма плохим, но само собою, не таких больших, потому что льдина, отломавшаяся от наледи, среди которой сидит камень, все-таки должна быть поднята водою, чтобы передвинуть валун, а для этого нужна глубина, которой Ныгри не могла иметь, судя по ее наносам, которые мы видим в 10 верстах ниже, в разрезе Тихоно-Задонского прииска.

В золотоносном пласте этого последнего прииска, преимущественно в нижних частях, ближе к породе, из которой состоят склоны гор (глинистый сланец), попадаются валуны до 3,66 куб. м (130 куб. ф.) и более, состоящие из гранита, валуна, метаморфических глинистых сланцев и известняков, лежащих как бы прямою бороздою вдоль разреза; у некоторых из них углы совершенно округлены, у других же сохранились одна или две плоскости, совершенно гладкие, плоские, покрытые параллельными бороздами до 0,3 м (0,5 ф.) дл[ины], а иные и до 0,5 (20 дюймов). Так как валуны были уже раньше обнажены при выработке пласта, во время же теперь производимых работ не было обнажено подобных валунов, то я скорее готов приписать эти борозды посторонним причинам, кайле рабочего и т. п., хотя вы согласитесь, конечно, что трудно сделать кайлою совершенно прямую борозду в 0,5 м и даже в 0,3 м, а еще труднее провести десяток совершенно параллельных борозд. Во всяком случае, я искал более убедительных фактов.

На Сергиевском прииске (по р. Хомолхо) я был удивлен, найдя тут обилие больших камней, имеющих одну или две поверхности как бы отполированные, исцарапанные и избороженные (это были преимущественно черные мелкокристаллические известняки и глинистые сланцы с слегка округленными углами). Но так как эти камни я нашел в отвале, осмотреть же формации прииска подробнее не имел времени[153], то я не придавал этим царапинам большого значения, приписывая их каким-либо случайным причинам, требующим еще более внимательного исследования. Тогда мне указали на один валун из серого известника с несколько округленными углами, но с одной отполированной поверхностью, покрытой прямыми параллельными бороздами глубиною и шириною около 1,5 и 2 миллиметров и длиною до 0,2 м (8 дюймов). Этот камень никем еще не был тронут, так как он не был обнажен при обрезке борта разреза, а обнажился только вследствие размыва одного ручейка, образовавшегося среди построек. Нижняя его поверхность была еще не отшлифована, но — совершенно гладкая и покрыта бороздами. Вообще замечу, что борозды, попадающиеся на валунах, бывают большей частью все параллельны, на одном только все борозды — числом более 20 штук — имеют 3 определенных направления, пересекающихся под наибольшими углами 20° и 40°, но нигде нет двух взаимно перпендикулярных борозд. «Не есть ли это следы сдвигов, — думал я. — Едва ли, так как борозды бывают на плоскостях, пересекающихся под различными углами, и даже в таком случае следуют одному общему направлению».

Указывая на эти факты, которые, может статься, могут быть истолкованы и помимо действия ледников, я все-таки полагаю, что на них следовало бы обратить побольше внимания. Впоследствии я буду подробнее говорить об этом предмете и сообщу несколько объяснительных рисунков.