Коррида на раздевание

– Отправил его тебе на почту, – говорил Вульф, – я прочитал бумагу, велел Розе потрошить карточку. Посмотри сама руководство и поймешь: иначе поступить было нельзя. Извини, клиент подъехал. У меня время другое. На пару часов меньше, чем в Москве. А-а-а! Понял, почему ты не забеспокоилась. Муж в командировке, а покупки сделаны в столице по его запасной кредитке, которая дома в столе лежала. Признайся, Лампудель, находись я в Москве, получил бы от тебя по шапке.

– Глупости, – сказала я.

Макс засмеялся и отсоединился, а я молча влезла в машину.

Я не ревнива, нет, совсем не ревнива, я просто потеряла голову, увидев в счетах строку «Магазин для новорожденных». Я вмиг потеряла способность мыслить и напрочь забыла, что Вульф в другом городе… Послышался тихий звук, прилетело письмо от супруга. Я села за руль и открыла послание.

«Кукла-младенец. Полная имитация настоящего ребенка. Взрослый человек заводит игрушку ключом, тщательно прячет его и вручает ляльку девочке или мальчику. Школьник обязан сам ухаживать за малышом. Родитель может только дать совет. Если мать лично начнет заниматься электронным устройством, весь воспитательный смысл пропадет. Новорожденного необходимо кормить через каждые три часа обычной смесью. Потом подержать столбиком. Если пренебречь этим действием, игрушку стошнит через десять минут после кормления. Далее надо поменять памперс…»

Я читала инструкцию и понимала, что Кисе достался искусственный младенец, она теперь с утра до утра вынуждена им заниматься. И кому могла прийти в голову мысль сделать из восьмилетки заботливую маму? На фирме не подумали, что школьнице надо посещать уроки, выполнять домашние задания? Да просто погулять, посмотреть мультики? Последняя страница руководства вызвала у меня негодование.

«Если девочка-мальчик плохо ухаживает за игрушкой, она умирает. Ребенку надо объяснить: смерть это навсегда, ты виноват в том, что случилось. Внимание! Электронная имитация новорожденного не продается в магазинах. Выдается исключительно представителем фирмы сроком на месяц в рамках программы „Учимся быть хорошей мамой“. Если родители не вмешиваются в процесс ухода за куклой, то через тридцать дней ребенок, который ею занимается, устает, начинает ненавидеть игрушку, получает нервный срыв из-за постоянных забот и недосыпа и соображает: дети это труд! Отвращение к электронному крикуну лучше всех словесных объяснений дает школьнику понять: рожать, не окончив институт и не найдя себе работу, глупо. Ему придется отложить вечеринки с друзьями. Вместо вкусных шоколадок себе надо приобретать детскую еду.

Педагог внимательно следит на компьютере за тем, как осуществляется уход за куклой, каждый день ставит оценку. Через тридцать суток подводится общий итог. Тренажер передается другому ребенку. Разработано НИИ Меддетигрпром, при участии НИИ психологических методов воспитания младших школьников и их родителей. Примечание: если временный владелец имитации ребенка категорически отказывается заботиться о ней, устройство можно выключить с помощью ключа. В этом случае все результаты сбрасываются. Ребенку надо сказать, что он очень плохой человек, сдал своего младенца в детдом. Кукла, к которой прилагается данная инструкция, откликается на имя Клеопатра Евгеньевна. Обращаться к ней следует только так».

Я онемела от удивления, а потом от злости. Кисе дан тренажер, который вызовет у нее стойкое отвращение к детям? Ученые мужи, которые создали Клеопатру Евгеньевну, сошли с ума? Простите за внезапный каламбур. Программа-то называется «Учимся быть хорошей мамой». Киса должна полюбить куклу, а не злиться на нее. Нет, нам такой эксперимент не нужен. Завтра же верну гениальное изобретение в школу. А сейчас поеду домой и отключу игрушку.

Когда я вошла в квартиру, она полнилась таким громким детским плачем, что мне на секунду показалось, будто в доме и впрямь появился младенец.

– Она все время кричит, – всхлипнула Киса, входя в прихожую с «ребенком» в руках.

– Наверное, надо покормить малыша, – улыбнулась я.

– Уже дала ей бутылку.

– Тогда поменять памперс.

– Надела новый.

– Положить в кроватку и покачать.

– Она в колыбельке сильнее плачет.

В холле показалась Роза Леопольдовна, у которой голова была завязана платком.

– Мигрень? – сочувственно спросила я.

– Да, – вздохнула Краузе.

– Идите скорей домой, – велела я.

Няня не заставила себя долго упрашивать, схватила свою сумку и вмиг унеслась.

– А-а-а-а, – кричала Клеопатра Евгеньевна, – а-а-а-а.

Я взяла младенца и начала качать его. Вопль стал тише.

– Сейчас замолчит, – пообещала я.

– Пойду сделаю уроки, – обрадовалась Киса и убежала.

– У-у-у-у, – взвыла «новорожденная» с новой силой.

Я потрясла куклу сильнее.

– И-и-и-и, – завизжала та.

– Ну, погоди, – пригрозила я, – сейчас отключу тебя навсегда, – и поняла, что не знаю, где лежит ключ.

Пришлось звонить Краузе.

– Ее можно выключить, – простонала Роза Леопольдовна, – но Киса не разрешила. Она боится получить двойку.