Коррида на раздевание

Сергей себе водки налил, стакан опрокинул, та на пиво упала, вмиг его растащило. И понесло Кирпичникова. Язык заплетается, Серега икает, но слова хорошо разобрать можно. Оказывается, он вопреки воле родителей на медицинский поступил. Его семья не хотела, чтобы сын врачом стал, зарплата небольшая, работы много. Отец сына направлял во ВГИК, обещал: «В мире кинематографии я помогу тебе всегда. В медицине у меня никого нет». Сергей не послушался, и ему объявили: «Хочешь доктором стать? Наши советы отверг? Вот и живи сам без помощи». Кирпичников разозлился, ушел из дома, поселился у какой-то старухи в деревне. Он ей по хозяйству помогал, она ему койку предоставила. Днем учился, а ночь через две санитаром работал в психушке. Дальше сплошная правда. Встретил Алевтину, она ему спела, что беременна от отчима. Серега ее украл, к старухе привел, ну и там пара в углу жила. Потом Аля родила Афанасия и спустя некоторое время поехала в город, вернулась с большими деньгами. Сережа удивился. Алевтина объяснила: отчим заплатил. Он боится, что его за совращение малолетней посадят. Аля развратника припугнула, что в милицию заявит, если он платить не станет. Не успела девица правду сообщить, как в чулан, который Серега снимал, мужик врывается с криком:

– Думала, не найду, где спряталась?

И кого будущий врач узрел? Да своего папашу! Упс! Такое не придумаешь! И что выяснилось? Мать Алевтины…

Кирпичникова встала.

– Не понимаю, по какой причине я должна выслушивать ложь Лазаря.

– Что-то ты вяло возмущаешься, – ухмыльнулся Штильман, – без рвения. Слабовато негодование.

– Алевтина Михайловна, пусть Лазарь говорит. Мы пытаемся выяснить, кто отравил вашего сына и пытался убить дочь, – пояснил Костин, – возможно, сейчас услышим некую информацию, которая поможет в расследовании.

Лазарь продолжил:

– Мамаша Алевтины держала дом свиданий, прошу не путать с борделем. К ней приходили обеспеченные мужчины, пили чай, о том о сем болтали. Хозяйка приглашала девушек, она ручалась за их здоровье и за молчание. Если складывалась пара, эти двое уходили. В квартире никакого разврата. Просто милая вечеринка. Все приглашенные представители сильного пола платили деньги за визит. Женщины туда даром являлись. Госпожа бандерша именовала свои мероприятия: «Вечер незнакомых друзей». Она не гналась за количеством посетителей, вела себя осторожно, незнакомцев впускала лишь с кем-то из постоянных клиентов, кто новичку рекомендацию дал. Своей дочери Алевтине «светская львица» не позволяла участвовать в развлечениях, а та, малолетняя штучка с ручкой, очень хотела «взрослых» отношений и ухитрилась познакомиться со старшим Кирпичниковым, забеременела от него. Вот это вам аптекарски чистая правда. Про психушку, амур с Сергеем, побег с ним – все так и было. Женщины частенько так поступают: здесь солгут, там нет.

– Получается, Афанасий Сергею Леонидовичу брат по отцу? – я попыталась разобраться в хитросплетениях бурной личной жизни семьи Кирпичниковых.

– Ну да, – кивнул Штильман, – а теперь самое интересное. Сергей через некоторое время возобновил отношения с матерью. Та наконец-то смирилась с его идеей стать врачом.

– Заткнись! – вспылил Кирпичников. – Сам расскажу. Я, когда отца увидел, онемел. Потом потребовал объяснений, узнал правду. Анна, мать Али, узнав, что учудила дочь, отправила ее в психушку под присмотр своего приятеля доктора. Мой отец шмыгнул в кусты, он понимал, что родительница его малолетней любовницы скандала не поднимет, иначе не сможет и дальше вечеринки устраивать, лишится своих денег.

– Она мне объявила: «Как только родишь, ребенка заберут. И только попробуй пикнуть, на всю жизнь в дурке поселишься», – обиженно сказала Алевтина. – А я сбежала. И Сережу по правде полюбила. Жить нам не на что было, мы голодали. Я терпела, терпела, потом отыскала Леонида, заявила ему: «Плати алименты, иначе попадешь в тюрьму за мое совращение. Где живу, не скажу! Будем на улице встречаться». Глупо, конечно, но вы вспомните, сколько мне тогда лет было. Леонид молча дал денег. Я обрадовалась, домой помчалась: автобус, электричка. Ни разу не оглянулась, не подумала, что он за мной следит. И вот что вышло. Когда Леонид в дом вбежал, я чуть не умерла.

– Вы не знали, что Сергей сын Леонида, вашего любовника? – уточнил Макс.

– Нет! – вздохнула Алевтина. – Дурочка я, в школе училась, пришла в восторг, что на меня взрослый мужик внимания обратил. Фамилию Лени не слышала, паспорт его не видела. Да и зачем в документ глядеть? На руках был телефон любовника. Я ему звонила, договаривалась о свидании. Не знаю, где аппарат стоял. Говорю же: дурочка была. Леня для нас квартирку снял. Вот и вся история. Я старшего Кирпичникова в один миг разлюбила, когда он, услышав о моей беременности, исчез. Теперь понимаю, наломала я дров.

Сергей провел ладонью по волосам.

– У меня к Але было сильное чувство, к ее сыну я привык, и у нас вскоре должен был общий ребенок родиться.

– Это-то и заставило меня у Леонида денег просить, – прошептала Алевтина, – второй был на подходе, а нам не на что хлеб купить.