Коррумпированный Петербург

В начале ноября 1996 года председатель Комитета финансов Петербургской администрации Игорь Артемьев с удивлением узнал, что его ведомство задолжало «Онэксимбанку» 67970202654 конкретных рубля и еще 33 абстрактных копейки. Нельзя сказать, что г-н Артемьев воспринял это известие, не моргнув глазом. К слабой радости чиновника, банкиры хотя бы не требовали денег, отдавая себе отчет в том, что их у города нет (труженики Смольного могли бы, разве что, скинувшись, пожертвовать из старых личных запасов на погашение долга 33 копейки).

Не требуя денег, банкиры хотели другого. В середине ноября 1996 года «Онэксимбанк» обратился в Комитет по управлению городским имуществом и предложил в счет погашения долговых обязательств Петербурга передать акционерному обществу закрытого типа «Международный центр делового сотрудничества» дом N6 по площади Пролетарской Диктатуры («Дом политпросвещения», расположенный напротив от Смольного). Выгода банкиров была проста: контрольный пакет акций АОЗТ как раз и принадлежал «Онэксимбанку», который в таком случае de facto стал бы владельцем великолепного делового центра прямо напротив вместилища петербургских властей (дополнительная прелесть здания, на которое позарились банкиры, заключается в том, что и администрация Ленинградской области тоже находится от него всего в нескольких шагах, — а хорошо известно, что ничто в России так не способствует процветанию бизнеса, как близость к власть имущим).

Об умопомрачительных обязательствах города перед «Онэксимбанком» в Комитете финансов узнали из письма заместителя председателя КУГИ Георгия Грефа. Г-н Греф спрашивал коллег из финансового комитета, стоит ли отчуждать «Дом политпросвещения» за долги города, и предлагал предоставить в КУГИ информацию о тех удивительных обстоятельствах, которые привели к возникновению такого неожиданного и неприятного долга.

Между тем именно этой информации, к удивлению г-на Артемьева, в финансовом комитете как раз и не оказалось. Да и предшественник г-на Артемьева на посту руководителя финансового комитета Алексей Кудрин, убывая на повышение в Москву (руководить Контрольным управлением в администрации Президента), ни о каких договорах с «Онэксимбанком» не вспоминал.

И тогда документы, неоспоримо доказывающие существование весьма солидного долга, любезно предоставили городской администрации сами банкиры. Беглое знакомство с бумагами, поступившими в финансовый комитет, позволило г-ну Артемьеву с достаточной степенью достоверности предположить, что прежнее руководство города с августа 1995 года с удивительной последовательностью делало все, чтобы Петербург оказался в должниках у банкиров — и, значит, потенциально еще тогда было готово отдать коммерческой структуре шикарное здание на площади Пролетарской Диктатуры.

История с возникновением долга началась в мае 1995 года, когда начальник Центральной медикосанитарной части N 122 Яков Накатис и директор НИИ электрофизической аппаратуры (на балансе которого находится комплекс зданий ЦМСЧ-122) академик Владимир Глухих обратились к мэру Петербурга Анатолию Собчаку с просьбой помочь получить в кредит 15 миллиардов рублей — для приобретения медицинского оборудования. Возврат кредита медики обещали осуществить за счет средств, полученных в процессе эксплуатации современной медицинской техники. Мэр думал два месяца, после чего начертал резолюцию: «Кудрину, Путину: прошу проработать вопрос о льготном коммерческом кредите под нашу гарантию, но денег из бюджета не давать».

После этого события стремительно понеслись к развязке. По личному совету г-на Собчака руководители ЦМСЧ-122 обратились к Виктору Халанскому, который возглавлял Главное управление Центрального банка России по Санкт-Петербургу, а уж г-н Халанский присоветовал медикам пойти за кредитом в «Онэксимбанк». И уже 8 августа 1995 года Комитет экономики и финансов заключил с «Онэксимбанком» договор поручительства PR/95/ 020, в соответствии с которым город принял на себя обязательства по погашению суммы кредита (искомые 15 миллиардов рублей) и процентов по нему в случае невыполнения ЦМСЧ-122 своих обязательств перед банком.

Уже в этом договоре поручительства таились некие странности, которые позднее сыграли достаточно существенную роль при определении суммы, которую город оказался должен банкирам. Первый заместитель председателя Комитета экономики и финансов мэрии Анатолий Зелинский, подписавший соглашение, почему-то не обратил внимания на некоторые разночтения между договором поручительства и кредитным договором, заключенным в тот же день непосредственно между «Онэксимбанком» и ЦМСЧ-122. Кредит был предоставлен из расчета 100 процентов годовых до 20 мая 1996 года, в договоре поручительства, однако, почему-то оговаривался годичный срок возврата кредита. Кроме того, в договоре поручительства оговаривался размер пени за несвоевременный возврат кредита — пятая часть процента от всей суммы долга за каждый день просрочки, а вот в самом кредитном договоре размер пени был существенно выше — половина процента за день.