Коррумпированный Петербург

Любой контрабандный канал представляет собой сложнейшую совокупность основанных на взятках связей на самых разных уровнях таможенных органов. Все эти связи должны постоянно быть «на мази» и приводиться в действие в четко разработанных комбинациях. В них могут быть задействованы десятки людей, чтобы найти их, нанять и организовать, требуются огромные силы, деньги и недюжинные организаторские способности. Тех, кто отвечает за все это, называют держателями или хозяевами контрабандных каналов.

Таких людей очень мало, во времена металлического бума в Петербурге их было меньше десяти, включая героя нашей истории – Михаила Алексеевича Сергиенко, более известного в криминально-деловых кругах Петербурга под псевдонимом Боря Александров.

Они-то и выходят на контакт с работниками таможен, чтобы любыми путями заставить их на себя работать. А низкие, жалкие зарплаты последних гарантируют успех с очень большой вероятностью. Мы видели, как это произошло с Артемом Поповым, и не будет лишним привести еще один пример.

В начале 1992 года инспектор Санкт-Петербургской таможни Олег Лисицин работал в «яме» (так, напомним, называли грузовой отдел этой таможни, расположенной в здании Морского вокзала) и занимался там оформлением ввозимых из-за границы машин. Как-то раз довелось ему оформлять новенький «форд-сиера», ввозимый из Германии Михаилом Алексеевичем Сергиенко. В то время эта самая массовая в Европе модель «форда» была для Петербурга писком моды.

Олег долго выписывал круги рядом со сверкающей иномаркой, цокал языком, трогал блестящую поверхность лобового стекла, в общем, всячески выражал свой восторг от заморского чуда автомобилестроения.

Этих нескольких минут Михаилу Алексеевичу вполне хватило, чтобы раскусить молодого таможенника, после чего участь Олега была решена.

– Что, нравится? – участливо спросил Михаил Алексеевич.

– Нравится. Очень, – честно признался Олег.

– Так купи такую же, – забросил удочку Михаил Алексеевич.

– Денег нет, – расстроился таможенник.

– Ты вообще, что ли, пешком ходишь? – «удивился» контрабандист, почувствовав, что рыбка клюнула.

– Да, вот. Хожу, – настроение у нашего таможенника упало окончательно.

– Но машину, небось, хочешь? – вопрос этот можно было и не задавать, клиент и так созрел.

– Хочу-у-у, – протянул Олег, тоже чувствуя, видимо, что почва уходит у него из-под ног…

На следующий день к зданию Морского вокзала подкатила новенькая «семерка» ослепительно белого цвета. Мягко хлопнув дверцей, Михаил Алексеевич вызвал Олега, протянул ему ключи и техпаспорт:

– Тачка твоя. Поехали оформлять.

– Да что вы! Как можно?! Это ж дорого! – Олег мялся несколько минут, но отказаться не смог. – Нет, я вам за нее заплачу, – ухватился он за спасительную соломинку.

– Конечно, конечно! – заулыбался Михаил Алексеевич. – Машина стоит две тысячи долларов, бери ее, а через два месяца заплатишь.

Ни через два месяца, ни через три Олег, естественно, вернуть долг не смог. И вот однажды Михаил Алексеевич попросил его помочь с растаможкой нескольких грузовиков. Фактически все документы (поддельные, естественно!) на эти грузовики уже были готовы, нужно было только заверить их настоящей таможенной печатью, что от Олега и требовалось.

– Извините, не могу, – сказал Олег Михаилу Алексеевичу. – Дело-то решеткой пахнет.

Но на этот раз Михаил Алексеевич не улыбался.

– Ты сколько на машине ездишь? – спросил он Олега.

– Полгода.

– Ключи, техпаспорт на стол, и посчитаем теперь, сколько ты должен мне за прокат.

С тех пор у Михаила Алексеевича, а значит и у «воркутинской» преступной группировки появился свой человек на Санкт-Петербургской таможне. Позже Олег перешел в Пулковскую таможню, что не помешало ему успешно продолжать взаимовыгодное сотрудничество со своим новым боссом.

Олег стал хорошо одеваться, обзавелся всякими приятными и красивыми вещами и постепенно приобрел славу человека, с помощью которого можно беспошлинно вывезти за границу что угодно и в любых количествах.

А в поле зрения сотрудников госбезопасности он попал лишь в декабре 1992 года при совершенно неожиданных обстоятельствах.

Как-то раз в ФСБ поступила информация о предстоящей контрабанде партии орденов и медалей. Речь шла об очень серьезном грузе, в который входили, в частности, несколько очень дорогих орденов. (Ордена, как известно, у нас всегда делались из драгоценных металлов. Например, орден Ленина представлял собою платиновый бюст вождя на золотой основе. Один такой орден стоил 10 тысяч рублей в старых деньгах. Для сравнения: автомобиль «Волга» ГАЗ-24 стоил тогда 7 тысяч рублей.)

Олег должен был пропустить за долю малую партию такого груза, у него все было готово, все было готово и у комитетчиков, чтобы взять Олега с поличным. Но случилась заминка, характерная, пожалуй, только для нашей страны, – в оговоренный момент контрабандисты не сумели достать билеты на самолет!