Коррупция в Политбюро: Дело «красного узбека»

«Структура: центр во главе с Мулявко, торговая сеть в каждом районе, куда сбывалась «левая» продукция, агенты – директора, снабженцы, завмаги, продавцы. Все доверенные лица главаря криминального бизнеса у него на «крючке». На каждого он вел папку с компроматом, в нее вносились дни и даже часы, когда и от кого персонально принята продукция, в каком количестве, на какую сумму и кому предназначалась, указывалась фамилия клиента, кого следовало «обслужить» дорогостоящим и разнообразным ассортиментом. «Спецнаборы» упаковывались в картонные вместительные коробки, по графику развозились, ловко и скрытно вручались адресатам.

Эти операции фиксировались Мулявко в соответствующих «гросбухах», сюда вписывались фамилии партийных, советских, хозяйственных чинов, которым подарок был вручен. У Мулявко потом обнаружили длинный список «обслуживаемых», там фигурировали известные руководящие деятели, знакомые гражданам: если б они ведали, кто ими управлял, кто с различных трибун политически и нравственно наставлял их. Оговоримся сразу: этот список наизусть знал Кунаев…».

Как мы помним, Динмухаммед Кунаев в 1960–1962 годах был 1-м секретарем ЦК КП Казахстана, но после конфликта с Хрущевым по вопросу развития целинных земель, был отстранен от должности и пересажен в кресло председателя Совета Министров Казахской ССР. Однако, едва Хрущев был смещен, как близкий друг Кунаева Леонид Брежнев (они подружились в середине 50-х, когда последний возглавлял казахстанскую партийную организацию) вернул Кунаева на пост 1-го секретаря. Получив карт-бланш из Москвы, Кунаев начал свою деятельность с того, что затеял «дело Мулявко», чтобы на его основе перетрясти ряды влиятельных коррупционеров из нелояльных к нему кланов. Как пишет все тот же Б. Самсонов:

«Видные номенклатурные тузы, хозяйственные заправилы были втянуты в преступную деятельность, подкуплены, задарены… Подношения они принимали чаще под видом любезности и признательности с намеком на когда-то оказанную услугу. Подобострастие, лесть, захваливание, жадность к дармовщине, тяга обогатиться на халяву открывали двери в, казалось, недоступные мелкой сошке кабинеты. Правоохранительные органы, госконтроль были под особым наблюдением «Мулявко и K°», тактика подкупа опасных клиентов особая: созданный спецмагазин закрытого типа посещали только правозащитники и контролеры рангом покрупнее.

Всю воровскую сеть от нижнего звена до верхнего проверить и накрыть – задача не из простых. Чрезвычайно сложно докопаться до истины: за счет чего покрывалась «левая» продукция? Тем более, что с выполнением плана поставок на комбинате, с учетом и отчетностью, всегда все в ажуре. Пришлось ворошить первичные документы приема и сдачи скота, вникать в технологию переработки, прежде чем доказать: вот где собака зарыта. Сдатчиков скота комбинаторы надували значительным занижением фактического веса за счет естественной убыли веса животных. Убыль действительно была, но не в таком количестве, как махинаторы отражали в актах. Доверчивых, податливых сдатчиков круто обманывали, сомневающихся, колеблющихся подкупали взятками. Подступиться к Мулявко оказалось не так просто, задаренные и купленные чиновники были для него надежным щитом…».

В самом деле, при прежнем республиканском партийном руководстве к Мулявко подступиться было сложно – тот имел весьма влиятельную «крышу». Однако с приходом Кунаева прижать начальника колбасного цеха «к ногтю» было уже делом техники для правоохранительных органов. Тем более, что «добро» на это дала сама Москва. Поэтому люди Кунаева постарались выжать из этого дела максимальную выгоду. Было привлечено к уголовной ответственности тридцать человек, из них двадцать пять взяты под стражу. Им был предъявлено обвинение в нанесении ущерба государству в астрономическую по тем временам сумму в 10 миллионов рублей, из которых один миллион двести тысяч был истрачен на «подарки» номенклатурным чиновникам. У самого «графа Монте-Кристо» во время обыска изъяли более миллиона рублей наличными, которые он хранил… в собачьей будке.

Отметим, что под секиру возмездия угодили далеко не все. Например, директора мясоконсервного завода Кунаев приказал не трогать, поскольку тот, по его мнению, не знал (!) о преступных деяниях шайки, а когда началось следствие, стал активно с ним сотрудничать. Чуть позже этого человека Кунаев назначит 1-м секретарем Алма-Атинского горкома партии, а в 70-е он уже будет работать в Москве, в ЦК КПСС.

«Дело графа Монте-Кристо» имело большой резонанс во всех республиканских организациях, поскольку наглядно демонстрировало то, как Москва может помогать своим людям «зачищать» политическое пространство от конкурентов. Однако в 65-м такого права удостоился только Кунаев. В остальных республиках продолжал действовать прежний принцип: высшую номенклатуру не трогать. Вместо нее власть старалась вывести на суд общественности другие жертвы – например, разного рода теневых махинаторов.