Корса. Дорогой вора

Окружающий бред заиграл новыми красками. Мужик, держащий вожжи, заметив мой интерес, ответил взаимностью и стал разглядывать меня. Не поворачивая головы, он крикнул что-то внутрь кузова, накрытого тентом. Через мгновение наружу показались две таких же рогатых головы!

Возничий указал в мою сторону пальцем, после чего новые персонажи также уставились на меня с кривыми усмешками.

Выглядели все трое колоритно. Широкие коренастые фигуры. Бритые черепа украшали татуировки. Из растительности остались только пышные рыжие бакенбарды, сливающиеся с усами, свисающими ниже подбородка. Лбы у всех троих украшали рога толщиной в два больших пальца, выдававшиеся почти на пять сантиметров.

Поборов ступор и с трудом отведя взгляд от низкорослых сородичей Хеллбоя, я возобновил движение. Один из странной тройки что-то мне крикнул на местном наречии. Повернувшись к нему и показав полный набор зубов в дружелюбной улыбке, развел руками, давая понять, что не понимаю, после чего прибавил шаг. Ссориться с этими троими, после того как заметил у возничего короткую шипастую булаву, желания не было.

Пригород практически кончился, и я оказался недалеко от ворот. Толпа разделилась на два потока. В одном находились повозки и телеги, в другом – люди, путешествующие налегке. Недолго думая я присоединился ко второму потоку.

Во мне бурлила дикая смесь эмоций. Все силы тратились на то, чтобы оставить лицо бесстрастно спокойным. То и дело я ловил на себе напряженные или презрительные взгляды. Ситуация начинала напрягать.

Медленно подходя все ближе к воротам и стараясь не обращать внимания на нездоровую реакцию толпы, я наконец-то смог увидеть процесс работы местного КПП.

Стражники одеты в кольчуги, поверх которых синие накидки с белой полосой по центру и изображением вставшей на дыбы лошади напротив сердца, вооружены короткими мечами в поясных ножнах. С одинаковым выражением лиц, свойственным людям, выполняющим монотонную, давно надоевшую работу, они проводили осмотр повозок. Какой-то чиновник, стоящий тут же за небольшой конторкой, описывал товары, ловко орудуя пером, то и дело обмакивая его в чернильницу, делая записи в толстой книге и осматривая, судя по всему, особо подозрительные вещи, которые ему подносили на проверку стражники. После того как опись завершалась, въезжающий отсчитывал монеты и проезжал в город.

Соседнюю очередь, в которой стоял я, также проверяли два стражника и писец, записывающий что-то в книгу после нескольких заданных вопросов и предъявленного ему документа, имеющего вид куска кожи с какими-то надписями, разглядеть которые с такого расстояния не удавалось; правда, предъявляли такой не все. Беспокоясь о том, что за вход будут взимать деньги (после прочтения кучи книг, в которых так или иначе действие шло в Средние века), я с облегчением вздохнул. Денег с людей, входящих без товаров, не брали. Зато начало беспокоить отсутствие местного паспорта, но, взглянув на бедно одетого старика с посохом в руке, который не предъявлял документы, но все-таки вошел, немного успокоился.

– Сальян нара миск? – задал мне вопрос чиновник, поднимая усталый взгляд от книги. Посмотрев внимательно в мое лицо, которому я постарался придать максимально глупое выражение, и осмотрев одежду, он брезгливо хмыкнул.

Реакция в очередной раз удивила. На старика, одетого не намного лучше меня, он так не реагировал. Я внутренне напрягся от такого предвзятого отношения, но взял себя в руки.

– Сальян нара миск? – повторил чиновник, а двое стражников в это время взялись за рукояти мечей, не сводя с меня настороженных взглядов.

Изобразив на лице самую дружелюбную и глупую улыбку, на которую был способен, и про себя приговаривая: «Улыбайся, Макс, люди любят идиотов…» – я вытянул руку и показал на проход в город.

– Мм!.. – Лучше пусть принимают за блаженного. Иностранец, не знающий ни одного слова на местном наречии, будет вызывать больше вопросов, особенно когда поймут, что говорит он на языке, который не понимает ни один местный полиглот.

Через мгновение стража расслабилась и, посмеиваясь, стала что-то обсуждать. Судя по тому, что в это время они поглядывали на меня, создавалось впечатление, что обсуждали мою персону. Взгляд чиновника стал менее злым, но брезгливое выражение лица не поменялось. Что-то записав в книгу, он махнул рукой. Приняв этот жест за «Проходи!» и почувствовав, как расслабилась моя пятая точка, я, не убирая с лица глупого выражения, зашел в город и двинулся по центральной улице. Стражники сзади весело посмеивались.

Город, прямо скажем, не поражал воображение, что не слишком удивительно. Современный человек привык к более фееричным зрелищам, чем кварталы с одно– или двухэтажными каменными и – в редких случаях – деревянными зданиями. Вокруг ощутимо попахивало фекалиями и помоями. Запах доносился из выгребных ям, тянувшихся вдоль дороги. Мимо сновали люди, спешащие по своим делам. Немного зазевавшись, разглядывая дивный новый мир, я не услышал приближающийся шум и поплатился за это.