Корса. Дорогой вора

До конца дня я занимался тем, что обустраивал свое новое жилье. За всю неделю запоя я удосужился только сделать лежанку на столешнице, накидав на нее тряпья, так и ночуя среди кучи хлама. Теперь же весь хлам был вынесен на улицу, пол подметен и тщательно вымыт.

Прибив столешницу к четырем чуркам, удалось смастерить довольно неплохую широкую кровать, а подложив под некоторые из них щепки, даже сделать так, чтобы она не шаталась. В дальнем углу от двери, напротив кровати, обосновался небольшой стол, собранный из частей. Завершали всю картину два табурета и полка над столом, закрепленная на двух толстых щепках, вогнанных в щели между камнями. Выклянчив у Лораны пару подсвечников и несколько свечей, я осмотрел свое новое жилье и удовлетворенно хмыкнул. Теперь можно жить!

Вечер меня застал за иголкой и ниткой. Распоров старые мешки, я шил себе матрас, который, по идее, можно было набить соломой. Запоздало пожалел, что не купил сегодня одеяло, но решил, что вскоре исправлю данное упущение.

Темная ночь, только пули свистят по степи,
Только ветер гудит в проводах, тускло звезды мерцают…

Закончив играть и петь, я встал со стула и обвел взглядом заполненный зал. Как-то меня утомлять начинают эти концерты. Выходной, что ли, нужно попросить? Покосившись в сторону подвыпившего мужика, увлеченно расчленяющего запеченную с чесноком курицу, я отдал мирату подошедшей Мараграс. Обернувшись, увидел Харана, сидевшего за столом еще с тройкой асани и машущего мне.

Не раздумывая, я двинулся к ним. Проходя по левому ряду мимо стола, за которым сидела симпатичная блондинка лет двадцати семи на вид, одетая в элегантное коричневое платье, я улыбнулся ей и подмигнул. Девушка, беспардонно рассматривавшая меня все выступление, ответила благосклонной улыбкой. Сидящая по правую руку от нее матрона что-то неодобрительно пробурчала, заметив это. Один из мужчин, охранявших благородных дам, расположившихся с другой стороны стола, хмыкнул себе в усы. Не тратя больше время, я двинулся дальше по ряду, почти в конец зала.

Подойдя к колоритной черно-клыкастой четверке, я поздоровался и сел рядом со старым наемником.

– Знакомься, Макс, – начал он, указав на братьев-близнецов – это мои племянники, Нуар и Яг. А это мой старый друг, Руханай, – представил он самого старшего из тройки.

Протянув руку, я каждому крепко пожал предплечье.

– Ты отличный менестрель, ньер Макс, – обласкал меня «ньером», проявляя уважение, Руханай. – Очень необычно. Нигде ранее я такого не слышал. Кстати, очень интересный язык. Кажется смутно знакомым.

Я растерянно кивнул и принял из его рук кубок, наполненный на четверть мутной жидкостью. Проходящий мимо подвыпивший посетитель задел меня локтем. Кубок чуть не вылетел из рук.

– … – высказался я в спину забулдыге отборным матом.

– Да, я был прав, этот язык я точно слышал, – широко улыбнулся Руханай, обнажив клыки. – Давай выпей с нами. Это ромин, – кивнул он на мой кубок, – напиток настоящих асани! Надеюсь, он тебе не покажется слишком крепким, – закончил он.

– Вы знали людей… которые говорили на моем языке? – спросил я севшим от волнения голосом. – Где? Когда? – и даже подался вперед, с трудом удержавшись от желания схватить асани за воротник.

– Года четыре назад мне встречалась пара парней на юге. Матросы, – ответил мне Руханай, удивленный моим поведением.

– Язык был их родной? Они на нем хорошо говорили?

Видя мою нездоровую реакцию, асани поспешил ответить:

– Нет, просто я несколько раз слышал похожие на ваш язык слова и ругательства, – усмехнулся асани, намекая на мой последний пассаж в сторону неаккуратного пьянчуги. – Насколько я понял, это не их родной язык, но крепкие выражения из него они употреблять любили.

– Откуда они? – Вся реальность встала с ног на голову.

– Откуда точно, не знаю, но корабль был с Утонувшего Скорпиона, – недоуменно ответил Руханай. – Я что-то не то сказал?

– Нет. Все то, – по-прежнему глухим голосом произнес я, – мой народ… нас очень мало.

Подняв стакан, я отсалютовал им всем сидящим за столом и влил в горло плохо очищенный самогон градусов тридцати пяти. Отказавшись от еще одной порции напитка, попрощался со всеми и пошел во внутренний двор. На выходе меня поймала Мараграс.

– Ты сегодня пел прекрасные песни, – улыбнулась девушка. – Что с тобой?

– Ничего. Просто узнал интересную новость, – мотнул я головой и собрался пойти к себе в сарай, но остановился. – Мара, у меня к тебе просьба. Ты не могла бы мне помочь с грамотой? С меня что хочешь.

– Будешь мне играть после уроков, – еще шире улыбнулась Мараграс.

Выдавив ответную улыбку, я пошел к себе, ошарашенный услышанным от Руханая. Он слышал русский язык! Он слышал русский мат! Вашу мать! Мат! Русский! Зайдя к себе, я захлопнул дверь и сел на кровать, уставившись в стену бессмысленным взглядом.

– Ты откроешься мне?.. – прошелестела появившаяся девушка-тень.

– Отвали, Шиза, не до тебя!

Аль