Корсар

— О, я планирую с этим ремеслом покончить в самом скором времени, — сказал я.

— Но не сейчас, — сказала она.

— Не сейчас, — подтвердил я.

— Что ж, мы будем рады увидеть вас вновь, месье. Если вы обещаете вести себя прилично, — произнесла она.

— Клянусь, я буду самым учтивым и воспитанным гостем на свете, учтивей, чем при дворе короля, — я даже исполнил глубокий изящный поклон, придерживая эфес палаша.

— Вы смеётесь! — воскликнула Флёр.

— Ничуть, мадам, — сказал я.

Я поцеловал её руку, от чего она снова засмущалась, ещё раз раскланялся, надел шляпу и вышел. Результатами встречи я был скорее удовлетворён, но, вспоминая ухаживания из моего времени, становилось даже как-то тоскливо. Хотя я понимал, что здесь в целом всё происходит гораздо медленнее, чем в двадцать первом веке. Здесь мир ещё не успел так разогнаться, здесь никто не спешил и не торопил события. В чём-то это было даже интереснее. Как грозящее наказание порой страшнее самого наказания, так и томительное ожидание иногда приносит больше удовольствия, чем сам момент кульминации. Чем тернистее путь, тем слаще награда, и всё такое. Неплохой аутотренинг, чтобы не думать об упущенных моментах. Камею я так и не подарил.

Теперь нужно было найти в Бастере свою команду, разбредшуюся по тавернам, борделям и прочим притонам. Дело не менее сложное, чем завоевать сердце красавицы, потому как Бастер — город большой, по местным меркам, а команда у меня изрядно поредела и наверняка ходит везде одной небольшой кучкой.

Поэтому я решил начать с тех мест, где мы бывали раньше. Как собака возвращается на свою блевотину, так и пират возвращается на свою, туда, где щедро наливают и можно найти все доступные увеселения. Музыку, женщин, азартные игры, кулачные бои, и тому подобное. Вряд ли парни решат пробовать какие-то новые места.

Я пошёл знакомой дорогой, вниз к набережной, теперь уже не было необходимости разъезжать в каретах. Лучше начать от самой ближайшей к берегу таверны, она хоть и не самая лучшая на острове, но лень и желание поскорее напиться могли победить.

День был в самом разгаре, тут и там сновали прохожие, бродили компании подвыпивших моряков, шлюхи, укрываясь зонтиками от солнца, стайками выползали на свой промысел, нищие, кутаясь в лохмотья, протягивали грязные руки за подаянием. Я дал каждому понемногу, выслушивая сбивчивые благодарности.

— Капитан! Храни вас Господь! — склонился один из них, и я узнал безногого Грегори Кэбба на его тележке.

— Грегори, — хмыкнул я.

— О, вы меня помните, капитан! Храни вас Бог! — воскликнул нищий.

Такого забудешь. Тут, конечно, каждый первый попрошайка щеголял каким-нибудь увечьем, нарочито демонстрируя язвы, раны и культи, но Грегори выделялся даже среди них.

— Конечно помню, Грег. Что нового в городе? — спросил я.

— В-всякое болтают, — быстро пробормотал он.

— Например? — спросил я, начиная раздражаться от того, что из нищего приходится вытягивать информацию.

— Вы, говорят, жида местного выкрали недавно. И пытали, пока он все свои богатства вам не отдал, — оглядевшись по сторонам, рассказал Кэбб.

Занятно. Вроде и свидетелей не было, и из наших проболтаться никто не мог, а слух уже бродит. Да ещё и в таком, слегка дополненном варианте. Значит, кто-то видел. Ну, этого тоже можно было ожидать, Тортуга никогда не спит.

— Брехня, — сказал я. — Может, чего действительно интересного расскажешь?

— А чего? Хоть на мысль наведите, к-капитан, — пожал плечами нищий.

— Может, знаешь что-нибудь такое, что и мне следовало бы знать, — сказал я, перекатывая в пальцах монетку.

— Слыхал кой-чего, это верно, — закивал косматой головой Грегори. — Вас не удивит, но знание полезное, ей богу, ценное знание.

Я потянул из кошелька ещё одну монету, пристально глядя на нищего. По его равнодушному лицу понял, что вытащил мало, добавил ещё одну, протянул ему в грязную ладошку.

— Убить вас хочут, месье капитан, — шепнул Грегори. — Именно вас. Жидовское золотишко отнять.

Глава 17

Такому славному известию я нисколько не удивился. Вообще ни капли. Я бы скорее удивился, если бы моей смерти никто не хотел. Скоро желающим, наверное, придётся выстраиваться в очередь. Забавнее всего, конечно, это то, что убить меня хотят не за то, что я кому-то сильно насолил или кого-то оскорбил, а просто из-за того, что я якобы присвоил себе большую сумму денег. Месье Леви мы, конечно, неплохо раскулачили, но сумма там была совсем не та, что фигурировала в сплетнях и слухах.

И переубеждать общественность, само собой, бесполезно. Порой легче заставить человека поверить в самую абсурдную чушь, нежели в чём-то переубедить, а уж если речь идёт о деньгах, то здесь даже у самых стойких отключается критическое мышление.

— Спасибо за новости, Грегори, — хмыкнул я.

— Всегда рад, капитан, — во все десять зубов улыбнулся нищий. — Вы уж поаккуратней там.