Корсар и роза

Джованни понял, что настаивать бесполезно. Он наклонился и обнял мать.

— Увидимся вечером. Я привезу твоего придворного ювелира, — пообещал сын.

Как только Джованни вышел из комнаты, кошка спрыгнула с комода, где лежала, свернувшись клубком, во время визита. Она взобралась Лене на руки и принялась мурлыкать. Старая дама откинулась на спинку кресла, поглаживая шелковистую шерсть зверька, и вскоре задремала.

Она проспала больше часа, когда ее разбудил звонок телефона. С трудом встав с кресла, Лена прошла в гостиную. Там она обнаружила сиделку, погруженную в решение кроссвордов.

— Сними трубку, — приказала ей Лена.

Поскольку был уже почти полдень, старая дама взяла с фарфорового блюдца и положила в рот зеленую пилюлю.

— Вам звонит синьор Кортезини из Милана, — сказала сиделка, протягивая ей трубку и стакан воды.

— Я думаю о вас со вчерашнего вечера. — Лена решила обойтись без лишних предисловий.

— Должен вам признаться, синьора Рангони, я тоже о вас думаю уже много часов. Хотел позвонить раньше, но боялся вас потревожить, — начал Кортезини.

— Должна ли я понимать, что мой сын уже передал вам приглашение посетить меня в Котиньоле?

— Вовсе нет. Я сам собирался к вам приехать.

— Только не думайте, что я собираюсь распродавать свои драгоценности, — предупредила она.

— Разумеется, нет. Могу я заехать после обеда?

— Мой сын Джованни привезет вас сюда. До скорого свидания, — попрощалась Лена с ювелиром.

Она принялась считать часы, отделявшие ее от встречи со старым другом. Лекарство помогало ей нейтрализовать приступы дрожи, особенно мучительной в минуты сильного волнения.

Бедный Джованни, думала Лена, такой нерешительный и робкий, вынужден давать показания миланским судьям. Вместе с тем ее сын был горд, как и все Рангони, и Лена не сомневалась, что он сумеет выйти из сложившегося положения с высоко поднятой головой. Уж если Джованни оказался способен дать пощечину министру, он заставит самых оголтелых клеветников считаться с собой.

Что же касается ее чудесной дамасской розы, она надеялась, что Кортезини поможет ей вернуть заветный талисман.

Когда Лена вновь получит свою розу, она упомянет в завещании, чтобы после кончины ее похоронили с этой брошью на маленьком кладбище в Котиньоле, а не в семейной гробнице, находившейся в Луго. Ей хотелось, чтобы ее прах смешался с родной землей и чтобы на ее могиле вырос куст белых роз.

ЖИЛИ-БЫЛИ…

Глава 1

Кузнец в Котиньоле был человеком грубоватым, но добрым. В последнее время работы у него поубавилось, она уже не приносила прежних доходов. Поэтому он решил увеличить свои скудные заработки, занимаясь дополнительно торговлей солью и табаком. Раз в месяц он отправлялся из Котиньолы в Равенну за необходимым товаром. В повозке находилось место и для приходского священника дона Паландраны, наносившего ежемесячный визит епископу.

Однажды июньским утром к ним присоединилась и Лена. Это была ее первая поездка в город, и девушка сильно волновалась: ведь ей предстояло приобрести первую в своей жизни пару очков. Нелегко было убедить Пьетро Бальдини в необходимости этой покупки, казавшейся ему совершенно бесполезной, но Лена предъявила отцу ультиматум, и ему пришлось уступить.

— Или вы купите мне очки, или я больше никогда в жизни не буду работать, — заявила она, воинственно скрестив руки на груди.

Он отвесил ей оплеуху, но патентованное средство на этот раз не помогло.

— Можете избить меня до крови. На этот раз Я не уступлю, — сказала Лена.

Уступить пришлось самому Пьетро. И вот теперь, с утра пораньше, она устроилась в повозке рядом со старым священником, взявшим на себя миссию опекать в путешествии юную девицу.

От Котиньолы до Равенны было тридцать километров пути по пыльным проселочным дорогам, вьющимся среди залитых солнцем полей. Когда они добрались до города, солнце стояло уже высоко в небе.

Лена увидала телеги, экипажи, автомобили и множество людей, куда-то спешащих кто на велосипедах, кто на своих двоих, словно сам черт за ними гнался. В порту стояли на якоре громадные корабли, суденышки поменьше беспрестанно сновали между ними. И наконец она увидела море. Оно было огромным и загадочным, совсем не таким, каким рисовалось ей в воображении.

Повозка остановилась у резиденции епископа. Священник и Лена слезли на землю, а кузнец отправился по своим делам, пообещав вернуться за ними часа через два.

— Кто бы мог подумать, что город такой! — воскликнула Лена, изумленно оглядываясь по сторонам.

— Что значит «такой»? — спросил дон Паландрана.

— Такой чудной, — ответила она, поразмыслив и не найдя лучшего определения.

Аптечная лавка, торгующая оптикой, как оказалось, размещалась под портиками как раз напротив здания курии. Дону Паландране пришлось взять Лену под руку, чтобы заставить войти: ее охватил приступ неудержимого страха. От волнения девушка лишилась дара речи.