Корсары Николая Первого

Александр проснулся с первыми лучами солнца. Сколько он проспал? Три часа? Четыре? В любом случае немного, однако чувствовал себя на удивление бодрым и отдохнувшим. Настроение не испортила даже мокрая одежда, тем более что гардероб прежнего капитана был практически нетронутым и, что самое главное, чистым. Так что на палубу он вышел, словно только-только гулял по улицам Мадрида.

– Ну, красавец! – прокомментировал Матвеев. Он как раз уминал огромную тарелку яичницы с беконом, устроившись прямо на палубе, в тени мостика. Там же расположились Гребешков, Сафин и здоровенный, до ушей заросший густой черной бородищей испанец. Его, как уже знал мичман, звали Диего, и служил он на «Санта-Изабель» ни много, ни мало, а боцманом. Соответственно, авторитетом у испанской части команды пользовался немалым и, за отсутствием капитана и прочих офицеров, остался у своих за старшего. К слову, и по-русски неплохо понимал, хотя говорил с трудом.

– Мы на вашу долю оставили. Не побрезгуешь?

Александр усмехнулся. Нет, конечно, офицеру с нижними чинами за одним столом трапезничать вроде как бы и не положено. Вот только если ты с ними на одном острове выживал, потом в бою друг другу прикрывал спины… Некоторые условности в такой ситуации кажутся не просто смешными – глупыми.

В общем, на огромной сковороде оказалось еще изрядное количество простого, но вкусного и даже не успевшего остыть жарева. Тарелками, правда, не пахло – обычные железные миски, но это мелочи. Хуже, что вилок не было, ну да и ложкой можно управиться. Особенно когда в комплекте с завтраком идет самая лучшая приправа – голод. В такой ситуации бежать в каюту и потрошить наследство капитана в поисках той самой несчастной вилки, по меньшей мере глупо.

– Ну, что дальше будем делать? – спросил Матвеев, когда они закончили уминать яичницу и перешли к напиткам. Александр пил крепкий до черноты и такой же сладкий кофе, Диего – его же, но без сахара. Как ни странно, Гребешков тоже отдал должное напитку – когда-то пристрастился в дальнем походе, как он сказал. Сафин предпочел более прозаичный чай, а Матвеев и вовсе на кофе посмотрел, как на гадость какую-то, и заявил, что бусурманское пойло он потреблять не станет. Так что – тоже чай, и никакой альтернативы. Старовер, что с него взять.

– Идем домой, что же еще? – слегка удивленно ответил Александр.

– Можно и домой, но… Поверь мне, мичман, не дойти нам.

– Это почему еще?

– Англичане – не дураки. Сейчас они Питер блокировали наглухо.

– Из-за нас? – спросил Верховцев и замолчал. Вопрос был глупый.

– Да нет, что ты. Мы – так, сошка мелкая. Даже если те, со шлюпа, которые разбежались, уже добрались до своих… А так, скорее всего, и есть. Разве что финны их перебили.

– Финны ж вроде на их стороне.

– Э, мичман, какой же ты еще молодой, наивный. Финны – на своей стороне. У них одна мысль в голове: бойся сильного, режь слабого. Знаю я их, те еще поганцы. Ладно, будем думать, что добрались. И что, флот за нами погонят? Не стоим мы этого, поверь. Но вот порты наши они блокируют, для них сейчас главное торговлю нашу разрушить.

– А столица? Они ж на нее попрут.

– Ага. Британский капитан об этом тоже говорил. Мол, форты с утра расстреляем, обедать уже на Невском будем. Пустое это, бахвалятся и только. Ты на меня не смотри, что мирный человек, я флотскому интендантству много чего поставлял, знакомства имею и понятие о том, что флот может, а что нет, тоже. Кронштадтские форты они не пройдут.

– Я это и сам понимаю.

– Тогда зачем ерунду говоришь? Британцы, чай, не глупее тебя. Ясно же – постараются блокировать флот и начнут грабить. Собственно, уже начали. И проскочить мимо них будет сложно.

– Он дело говорит, – хмуро буркнул Гребешков. – Я так мыслю, не то что к Кронштадту не прорвемся – не дойдем до него. Несло нас далеко, тащиться долго, чужих кораблей здесь, как собак нерезаных. И все постараются нами поживиться под шумок. Война все спишет.

Возразить было нечего, только вчера от шведских фрегатов бежали. Мичман хмуро кивнул:

– Знать бы еще, где мы сейчас. Я еще не определился, даже секстант не нашел. И не искал пока, честно говоря.

– Это я тебе и так скажу, – махнул рукой Матвеев. – Хаживал в эти места, и не раз.

– И где?

Матвеев сказал. Александр быстро сходил в каюту, вернулся с картой – чего-чего, а этого добра у испанского капитана имелось, кажется, на все случаи жизни. Александр еще до того, как с английским флотом столкнулись, ее нашел. Посмотрел на нее, ткнул пальцем в то место, на которое указал купец, неверяще поднял глаза и, убедившись, что с ним не шутят, совсем по-мальчишески удивленно присвистнул:

– Ничего себе…

– Вот-вот. И как нам, спрашивается, быть дальше?

– Ни за что не говорите, что у вас не родилось никаких идей, – хмуро ответил Верховцев, нутром чуя: то, что сейчас предложат эти четверо, ему вряд ли понравится. Так и получилось.

– Я… – Матвеев оглянулся на остальных и поправился: – мы предлагаем уходить в обратном направлении.

– То есть? – не понял Александр.