Корсары Николая Первого

– Выйти в океан, обогнуть Скандинавию и идти в Архангельск. Я так хаживал не раз, льдов там не особо много сейчас, корабль у нас крепкий. Справимся.

– Чтоб в океан выйти, надо Датские проливы как-то проскочить. Там наверняка британцы…

– Ночью пройдем. Говорю же, хаживал не раз. Справимся.

Вот так вот. Судя по лицам остальных присутствующих, их такой расклад более или менее устраивал. Нет, конечно, если сейчас Александр прикажет, то пойдут и в Петербург, все же дисциплина никуда не делась, но… Матвеев был прав. Не дойдут. Это не старые времена, когда торговое судно отличалось от военного разве что тем, что в драку лезть не стремилось. А так и пушек не меньше, и команда – головорезы те еще. Сейчас же они на практически безоружном корабле, людей тоже мало. Ладно, Архангельск – значит, Архангельск.

Правда, сразу им отправиться не удалось. С якоря-то снялись быстро, но едва обогнули мыс, длинным каменным языком вырывающийся в море, как их глазам открылось весьма интересное зрелище.

Корабль, причем очень знакомый. Далеко же ушли поляки, сумели, видать, проскочить мимо англичан, шведов и кто там еще вышел охотиться на русские корабли. Вот только, по всему видать, их захватил тот же шторм, что принес сюда «Санта-Изабель», и, в отличие от русских, поляки с ним не справились.

Корабль раскорячился на камнях, до половины выброшенный на берег. Что с ним случилось, и гадать было не нужно. Грот-мачту сломало в шторм, она свалилась за борт, но повисла на вантах. Обрубить их вовремя не успели, корабль практически лишился управления, и его вынесло сюда. Обычное дело, в общем-то. Александру подобного видеть еще не приходилось, а вот слышал не раз. Бывает.

Куда больше его заинтересовало другое. От корабля к проходящей тут же, вдоль берега, дороге и обратно сновали многочисленные люди, вытаскивающие из трюма груз. Вот только это были не поляки. Что называется, близко не лежали. Это и по одежде определить можно, и по манере держаться. Даже издали, в подзорную трубу посмотрев. А вот самих поляков он разглядел не сразу. Было их немного, человек десять от силы, и сидели они на песке чуть в стороне. Александр присмотрелся. Связаны, похоже. Очень интересно.

– Что думаешь? – спросил он у Матвеева.

Тот взял у него подзорную трубу, посмотрел и безразлично пожал плечами:

– А что тут думать? Местные корабль грабят. Это у них здесь традиция такая, королями древними пожалованное право грабить выброшенные на берег корабли. Некоторые даже специально костры-обманки разжигают так, чтоб их за маяки приняли и не туда свернули ночью. Обычное дело.

– И что дальше?

– Дальше? Утопят их, скорее всего, и концы в воду. Сейчас такие привилегии – дело сомнительное, лишние свидетели тут ни к чему.

Верховцев задумчиво кивнул. Мерзко, если вдуматься, но – логично.

– А почему сразу не прибили?

– Да пес их, гадов, знает. Может, что по грузу узнать хотят, может, еще чего.

– Кстати, вашбродь, – вмешался Гребешков. – Не сочтите за дерзость, но вы же не собираетесь туда лезть?

– Зачем? – не понял мичман.

– Этих, – унтер кивнул в сторону поляков, – спасать.

– Да нет, конечно, – Александр поморщился. – Во-первых, нас слишком мало, а во-вторых… Что-то не помню, чтоб они нам хоть что-то хорошее сделали.

– Вот-вот. От этих ляхов только проблемы.

Стоило признать, унтер был прав. Конечно, поляки вроде были гражданами Российской империи, но, по-хорошему говоря, с такими согражданами врагов не надо. Продадут все скопом и кому угодно, лишь бы сделать гадость русским. Нет, среди поляков нашлось немало тех, кто стал русскими солдатами и офицерами, честно сражающимися за Империю. Далеко не худшими офицерами, стоит признать – храбрыми, образованными, готовыми умереть, но не потерять честь. Вот только их, к сожалению, не так и много, и на этом корабле таких пока что не наблюдалось.

Возможно, такой ход мыслей мог показаться недостойным русского человека. Русского офицера – в особенности. Вот только Александра привели в Корпус пример отца и романтика моря, а не желание осчастливить человечество. Последние же приключения и вовсе изрядно добавили ему цинизма. Не в отношении моря, но людей так точно.

Говорят, в жизни всегда есть как минимум две дороги. Одна первая, другая вторая. Но куда они приведут, зависит от самого человека. Вот только если ты командир, ответственность за выбор пути возрастает многократно. И пусть его потом, дома, когда все закончится, будут попрекать, но рисковать кораблем и своими людьми ради тех, кто не был ни верным, ни другом, и в большинстве своем просто не умел таким быть, мичман не собирался.

И все же судьба распорядилась чуть иначе, чем думали собравшиеся на мостике «Санта-Изабель». Так вообще случается – люди на самом деле отнюдь не столь умны, как сами о себе думают, и потому рождаемые ими планы, от элементарных до грандиозных, частенько летят в тартарары. Хотя, признаться, чьей-либо вины в этом не было – просто кое-кто решил не умирать.