Корсары Николая Первого

Вскоре стало ясно, что перед ними и вправду «Бриск». Английский шлюп лихо рассекал волны и был красив той особой, хищной красотой, что присуща легким военным кораблям. Три мачты, сейчас без парусов, доведенные до совершенства обводы и могучие клубы дыма. Похоже, механик старался выжать все из машины, дабы утереть нос «Миранде». Англичане – народ азартный.

Британский корабль прошел чуть меньше, чем в полумиле от «Миранды», и кто-то с кормы «Бриска» показал русским конец веревки. Мол, готовы взять на буксир, обычная флотская издевка. Боже, прости их, ибо не знают они, что творят. Александр даже глаза закатил, как делал один из офицеров Корпуса, столкнувшись с особо гонористым, но притом тупым недорослем. Впрочем, плевать. Главное, чтобы британцы не поняли, кто стоит на мостике шлюпа.

Не поняли. Скорее всего, не присматривались даже, продолжая уверенно нагонять жмущуюся к берегу «Санта-Изабель». Теперь главное было, чтоб Матвеев не наскочил на камни. И чтоб его не нагнали раньше времени. И… Господи! Да проще перечислить не главное!

С «Бриска» ударила пушка. Артиллеристы британца не стали рисковать, пальнув так, чтоб гарантированно не попасть в «купца». Им нужен был «приз» и деньги за него, а не рапорт о потопленном корабле. Матвеев, ожидаемо, не стал спускать флаг, а еще больше прижался к берегу. Увы, даже сейчас, подняв практически все паруса, больше четырех узлов он не выдавал. И ответить ему тоже было нечем.

Англичане тоже отлично это видели и, не торопясь, зашли «Санта-Изабель» с кормы. Вновь грохнула пушка, на сей раз куда более прицельно. Ядро вспенило волны всего в нескольких саженях от борта корабля. Ну что же…

Верховцев ждал этого маневра, но все равно он начался неожиданно. Матвеев, сам вставший за штурвал, положил руль влево до упора. Корабль, скрипнув корпусом от возмущения на столь грубое обращение, начал удивительно резво для такой громадины поворачивать. Британец, логично рассудив, что такой маневр русские начнут делать исключительно из нежелания наскочить на скалы, тоже начал поворот. При этом он ожидаемо решил «срезать угол»…

Ра-аз! А вот этого британцы не ожидали. Нос шлюпа, дающего сейчас не меньше шести узлов, подбросило, будто легендарный кракен, ужас морских глубин, решил проснуться и толкнул его снизу. Нос корабля задрался вверх, после чего киль надломился. Корма напротив, осела, и одна из мачт, не выдержав сотрясения, накренилась, удержавшись только благодаря вантам. Александр перевел дух и вытер лоб рукавом. Все, ловушка сработала. Теперь британец крепко сидел на подводной скале, куда его с невообразимым изяществом заманил Матвеев. Вот что значит ходить без лоцмана, да еще и на корабле с большой осадкой.

Вряд ли после такого «Бриск» подлежал восстановлению. Но теперь стоило закончить дело. И, главное, не пострадать при этом самим – в этих водах, с небольшими глубинами и многочисленными скалами и мелями, напороться на что-то было легче легкого. Оставалось лишь радоваться опыту лоцмана «Санта-Изабель» и мастерству ее нового капитана.

Когда над подошедшей с кормы «Мирандой» взлетел Андреевский фла, и с нее проорали требование сдаться, британцы ответили беспорядочным ружейным огнем. Для пушек «Бриска» русский корабль находился в мертвой зоне, однако сдаваться враг не собирался. Дистанция была невеликая, и пули зашлепали по бортам и надстройкам, выбивая щепки. Англичане – враги храбрые, так что реакция была ожидаемой, но, когда кусок свинца выбил щепки у самого виска, мичман понял, что играть в благородство сверх меры вредно для здоровья. И прозвучал залп!

С дистанции чуть более пистолетного выстрела снопы картечи буквально смели все с палубы «Бриска». Сквозь клубы дыма и звон в ушах до экипажа «Миранды» донеслись вопли раненых. Артиллеристы, не дожидаясь приказа, начали заряжать орудия. Не такое и простое дело, но справились они довольно быстро. И огненные вспышки снова окрасили борт шлюпа.

После такого стоило бы ожидать капитуляции, и рухнувший вниз британский флаг ушел вниз, но как-то уж очень быстро. Кто другой поддался бы эйфории, вот только Александр оказался на удивление спокоен. Указав повернувшемуся к нему Гребешкову на вражеский корабль, он хрипло, перекрикивая звон в ушах после канонады, крикнул:

– Слишком резко флаг упал. Мы им, кажется, фал перебили. Ждем!

Словно в доказательство его правоты, на мачту, дергаясь от резких рывков, поднялся и затрепетал на ветру Юнион Джек. Сдаваться команда шлюпа не собиралась.

Ну что же, русские, если их кто-то не понимает, всегда могут повторить. Столько раз – сколько требуется. Возможно, еще пара залпов, и…

Как раз в этот момент Верховцев осел на палубу, и тут выяснилось, почему он все время прижимал руку к груди. Мундир был в крови. Какая-то из английских пуль нашла свою цель.

– Командир!

Вопль прокатился над палубой корабля. Несмотря на молодость, Верховцева уважали. Особенно свои – матросы ценят тех, кто умеет командовать, не мордуя почем зря подчиненных. Спустя какие-то секунды, над ним склонились сразу несколько человек.

– Живой!