Корсары Николая Первого

– Именно так. Давайте подумаем, что мы можем сделать, и… Знаете, я отправил в столицу реляцию о вашей победе. Если вы справитесь еще и с этими, то имеете шанс высоко взлететь. А главное, тогда любой офицер пойдет на ваш корабль кем угодно и не рискнет чересчур ставить себя над остальными. Вы же формально пиратская эскадра.

– Добровольческая… А так да, вы правы. Инструкторы мне точно не помешают. Но для этого вначале надо победить.

– Вот именно. А потому наливайте себе кофе. Лучше сами – звать кого-то еще не стоит. Карты я приготовил, будем думать.

Сегодня Александр поймал себя на мысли, что в море ему стало намного спокойней, чем на берегу. Здесь хотя бы понятно, кто друг, а кто враг. Другу – защищай спину, врага убивай, просто все. А вот на берегу… Иногда кажется, что попал в клубок змей. И это – в маленьком чопорном, провинциальном Архангельске. Пожалуй, вновь привыкать к столичным реалиям будет ой как сложно. Особенно теперь, когда он привык смотреть на происходящее с другой стороны…

Добро бы только настойчивые попытки всех подряд его женить. Ох, прав был адмирал, когда предупреждал Верховцева об этой угрозе. Интересно, зачем ему это? Хотя нет, как раз тут причина вполне понятна. Бойль – опытный моряк и не менее опытный офицер. Но притом он еще и чиновник, который беспокоится о собственной карьере. Да он и не скрывает этого. Будет успешна оборона Архангельска – соответственно, он станет хорошо выглядеть в глазах начальства, вплоть до самого государя. И раз волею случая они с Верховцевым оказались тесно связаны, то скандалы, портящие картину, Бойлю точно не нужны. Так что к советам адмирала точно стоило прислушиваться, и это уже спасло лейтенанта от пары-тройки неприятных моментов.

Смешно. Кое-какие родители, обеспокоенные будущим дочерей, которым сложно подыскать достойную партию в этой глуши, вокруг перспективного (и, скажем честно, весьма обеспеченного) офицера разве что кругами не ходили. На приеме в Дворянском собрании, куда пришлось тащиться и где Верховцев чувствовал себя чем-то вроде диковинного зверя, на которого явились поглазеть все кому не лень, он весь вечер страстно мечтал только об одном: чтобы все это поскорее закончилось.

И ведь не пошлешь, используя малый боцманский загиб, в совершенстве изученный еще в Корпусе. Будь добр вежливо улыбаться, целовать ручки дамам (некоторые, сразу видно, от слова «дам»), поддерживать разговор, да еще иногда слушать изящно завуалированные подначки от некоторых старших по возрасту и званию, но менее успешных коллег. Таковых, к слову, оказалось на удивление много – спонтанно организовавшийся праздник решил посетить, наверное, весь незанятый офицерский состав губернии.

При этом он так и не смог отвертеться от знакомства по меньшей мере с дюжиной дочек особо напористых мамаш. Тот факт, что младшей из них едва-едва исполнилось двенадцать, родителей ее, похоже, не смущало. Равно как и то, что офицеру до двадцати пяти вообще жениться не положено, да и потом – только с согласия вышестоящего начальства. Ну а что? Помолвку-то не запрещали, а там уж подсуетиться всегда можно.

Разумеется, отцы тоже прикладывали усилия, главным образом пытаясь споить молодого офицера и ненавязчиво зазывая его в гости, но первую скрипку в могучем, почти суворовском натиске все равно играли матери. Каждая была уверена, что уж ее-то дочка сияет, как звезда, и будет сочтена достойной кем угодно. И тот факт, что имущественный ценз[45] Александр легко проходил как по праву рождения, так и благодаря своей доле от продажи трофеев, лишь подогревал страсти.

Но здесь-то все обстояло хотя бы в рамках приличий. Относительных, конечно, но все же. Однако к Верховцеву симпатию испытывали не только они. Купеческие семьи тоже были совсем не против породниться с ним путем брака с какой-нибудь из дочерей. Семьи у них всех были многочисленные, и дебелых кровиночек подходящего возраста имелось в избытке.

Главным достоинством этих коров – по телосложению, воспитанию, а часто тому и другому вместе – было, как правило, немалое приданое. И совершенно не волновал родителей тот факт, что для офицера, тем более флотского офицера, подобный мезальянс был моветоном. Не запрещено – и этим все сказано!

Откровенно говоря, браки подобного рода в Российской империи чем-то исключительным никогда не были. Не правило, отнюдь, но… Когда мелкопоместный дворянин женился на собственной крепостной, общество от него не отворачивалось. Дело житейское, род продолжать надо, а за откровенно бедного жениха дочь свою мало кто отдаст. Более солидные люди тоже, бывало, женились. Скандалы, конечно, бывали грандиозные, но если человек действительно был готов к такому, то, опять же, почему нет? Ее величество любовь иной раз способна на чудеса. В конце концов, даже граф Шереметев на актрисе собственного крепостного театра женился – и что с того?