Корсары Николая Первого

Утро было таким… слегка бодрящим. Именно что слегка, для веселья поводов особо не было. Шел мелкий, противный дождь, а облака висели так низко, что, кажется, можно было переломать о них мачты. И – полный штиль! Александр даже опасался, что выход в море придется отложить. Но после обеда тучи слегка рассеялись и поднялся ветер. Несильный, однако для того, чтобы дать ход, вполне достаточный. И относительно небольшим боевым кораблям, и изрядно над ними возвышающейся «Санта-Изабель».

– Ну все, Александр Александрович, удачи.

Сегодня они уходили без какой-либо помпы. И погода не способствовала, и общее настроение людей. Даже сам адмирал был один, без свиты. Оно и к лучшему, наверное, хотя бы можно было поговорить напоследок по-человечески, не обращая внимания на этикет и субординацию.

– Спасибо за все, Роман Платонович!

– Ладно вам, – адмирал улыбнулся, и от уголков глаз разбежались тоненькие, будто солнечные лучи, морщинки. – Берегите себя. Погибать вам совсем нежелательно.

– Сам не хочу, – улыбнулся Верховцев. – Ничего, бог даст, скоро увидимся.

– А куда ж мы денемся, – вновь улыбнулся Бойль. – Ладно, все, идите уж!

Когда корабли оделись парусами и двинулись к выходу из гавани, он все еще стоял на причале и смотрел им вслед. О чем он думал? Радовался, что смутьян наконец перестанет баламутить общество? Или сожалел о том, что не может сам возглавить поход, и далекая молодость, ветер в лицо и палуба под ногами остались в далеком прошлом? Кто знает. Он просто стоял и смотрел, как уходит эскадра, и Верховцев, обернувшись, уже далеко, на грани видимости, смог различить на причале его одинокую фигуру. Он не знал, что видит так много помогавшего ему адмирала в последний раз[76].

Патрульный бриг отсалютовал эскадре флагом. На «Новую Землю» легла вся рутина службы по охране акватории. Задача, вполне адекватная как возможностям корабля, так и противнику, точнее, его отсутствию. Вряд ли команда была этому очень довольна, все же единственному оставшемуся в Архангельске полноценному кораблю теперь предстояло находиться в море постоянно, заходя в порт лишь для пополнения запасов, но тут уж никуда не денешься. Любую задачу кто-то должен выполнять, и если в бою русскому бригу поучаствовать не довелось, то отработать затраты на строительство и содержание ему предстояло теперь именно так.

До горла Белого моря «Миранда» шла под парами. Александр, пользуясь случаем, давал возможность новым механикам попрактиковаться с машиной в условиях реального похода. А куда деваться? Британского специалиста с ними больше не было, и рассчитывать теперь приходилось исключительно на собственные силы. Верховцев и сам почти все время провел в машинном отделении. Во-первых, присматривая, чтобы его люди ничего не натворили, а во-вторых, и сам пытаясь закрепить в памяти нюансы обращения с машиной. В прошлых походах он по мере сил учился этому, но большую часть времени приходилось быть наверху, на мостике. Сейчас было пока спокойно, и, памятуя о том, что повторенье – мать учения, он по мере сил нагонял упущенное.

Надо сказать, освоились балтийцы очень быстро. Все же опыт работ с паровыми машинами, пусть и на отечественных кораблях, у них был немалый. Зато на уголь ворчали так, словно это был любимый престарелый дядюшка, никак не собирающийся умирать и оставлять им наследство. Мол, был бы английский, малозольный… А так – работать тяжело, и топки постоянно чистить приходится[77].

Впрочем, работа для них продолжалась недолго – аккурат до Сосновца, где была проведена догрузка углем из остатков английского склада. После этого шлюпу предстояло, как и остальным кораблям эскадры, идти под парусами, сберегая топливо. Нагрузка на механиков сразу падала, хотя очистку и профилактику узлов машины производить требовалось. Учитывая габариты оборудования, работа тоже немалая.

Правда, очень скоро выяснилось, что механики – они такие механики! И, опять же, стало ясно, почему именно их предпочли выпихнуть с Балтики. Под шумок, несмотря на постоянный вроде бы контроль, они ухитрились собрать в машинном отделении самогонный аппарат. К чести своей, присосались к нему они только после того, как началось путешествие под парусами, однако же перспектива оказаться в решающий момент с недееспособными механиками выглядела так себе. А учитывая широту русской души, которая обязательно приведет к тому, что они поделятся продукцией с палубными матросами…