Корсары Таврики

Джованни-Ураган схватил пленника за плечо и перевел с фусты на галеру. Вслед за ними перешли Вера, Габриэле и остальные. Затем доски шкафута водворили на галеру, уло­жив по бортам вровень с баком.

Корабли стали медленно удаляться друг от друга. Вера на минуту задержалась у поручней, провожая глазами фусту, и ей послышались оттуда насмешливые выкрики:

— Ха, Грозовая Туча берет дань молодыми красавцами! Это только с христианских кораблей или с мусульманских тоже?

Девушка вскипела от ярости и, будь ее воля, немедленно бы догнала и покарала насмешников. Впрочем, немного пораз­мыслив, она поняла, что силой бороться со злоязычием бес­полезно, до него надо просто не снисходить.

Вернувшись к пленнику, стоявшему между Джованни и Га­бриэле, она велела матросам развязать ему руки. Он с много­значительной улыбкой поблагодарил девушку. Взгляд его был смиренным и одновременно дерзким. Нахмурившись и стара­ясь не встречаться с ним глазами, она приказала:

— Расскажи все, что знаешь об Угуччоне!

— Но я мало что знаю о нем, — вкрадчивым голосом отве­тил Луиджи.

— Врешь!

Рассердившись, она толкнула его, он упал на тюк с паруси­ной и так, в сидячем положении, глядя на девушку снизу вверх, удивленно воскликнул:

— А вы настоящая предводительница корсаров, Вероника! Клянусь своей головой, я действительно мало знаком с Угуч­чоне, но расскажу вам все, что мне о нем известно! Может, вы допросите меня наедине, в каюте?

— Наглый дурак!

Она хотела ударить его ногой в лицо, но он ловко увернул­ся и, перекатившись по палубе, поднялся на ноги у самого бор­та. Опасаясь, что он может прыгнуть в воду, Вера невольно сде­лала шаг к нему.

— Я догадываюсь, почему вы ловите Угуччоне, — быстро сказал Луиджи. — Он причинил вам зло, как многим другим девушкам и женщинами

Вера на мгновение растерялась, не понимая, каким образом Луиджи мог прослышать об ее злосчастной встрече с насиль­ником. Но его следующие слова все прояснили:

— Наверное, Угуччоне продал туркам какую-нибудь вашу родственницу или подругу. А может, и вас пытался похитить. Это ведь его основной промысел — заманивать молодых деву­шек, притворяясь влюбленным, а потом увозить их на прода­жу в гаремы. Он и меня пытался приохотить к этому делу, но я не согласился.

— И давно ты знаком с этим негодяем?

— Два года назад познакомился с ним в Солдайе.

— Он там живет?

— Кажется, у него нет постоянного жительства, но он оби­тает где угодно: в Кафе, Солдайе, Лусте, Тане. Часто приезжа­ет в Галату. И в турецких владениях Угуччоне свой человек. Вот сейчас он ездил продавать девушек в Эдирне — так турки назвали захваченный у Византии Адрианополь.

— Значит, он возвращался в Кафу с деньгами от продажи живого товара? Но отчего тогда не заплатил помощнику капи­тана карточный долг?

— Угуччоне подвела его страсть к игре. Часть денег он про­играл еще в Эдирне, другую — в Месемврии.

— Но он не бедный человек, значит, мог бы отдать свой долг по приезде в Кафу. Зачем же было сбегать с корабля, оставать­ся в Месемврии?

— Это и мне непонятно. Но, видно, что-то его испугало.

Вера вспомнила, каким взглядом посмотрел на нее Угуччо­не, когда стоял на палубе фусты. Она готова была поклясться, что насильник узнал свою жертву. Так неужели же он испугал­ся именно ее мести и решил сбежать, замести следы?

Корабль сильно качало на высоких волнах, и Вера с Луид­жи разговаривали, крепко держась за поручни.

— А сам ты почему оказался в Месемврии? — внезапно за­интересовалась девушка.

— По несчастью. Корабль одного генуэзца, направлявший­ся из Галаты в Кафу, был захвачен турками, и лишь несколь­ким пассажирам удалось спастись. В их числе оказался и я. Был поздний вечер, бушевала непогода, и турки не заметили, как мы спустили шлюпку на воду и добрались до берега. Потом по суше добрели до ближайшего городка — это и была Месемврия. Там я встретил своего знакомца Угуччоне, который по­обещал, что поможет мне уехать в Кафу. Дальше вам известно.

— Значит, если сейчас мы вернемся в Месемврию, то заста­нем там Угуччоне?

— Не уверен. Этот ловкач может быть где угодно. Он даже без денег прекрасно устроится. Соблазнит какую-нибудь со­стоятельную вдовушку или девицу с приданым...

— Угуччоне — его настоящее имя?

— Кажется, да. Но он часто живет и под другими именами.

— А откуда он родом, из какой семьи?

— Отец у него генуэзец, а кто мать — не знаю. Он уверяет, что его родители знатного рода и живут в Генуе, но отец решил все наследство передать старшему сыну, а двух младших опре­делить на духовное поприще. Однако Угуччоне не захотел но­сить рясу и отправился искать счастья в генуэзских колониях на Черном море. Он быстро смекнул, какое доходное дело ра­боторговля. В Таврике много красивых девушек, поскольку там издавна смешалось множество кровей, да и татары приво­зят туда светловолосых славянок с севера, весьма ценимых на востоке, вот Угуччоне и решил заняться продажей красавиц в мусульманские гаремы. Мало того что это прибыльное занятие, так еще и приятное, поскольку Угуччоне до женских пре­лестей весьма охоч.

— А тебе известна фамилия или прозвище этого негодяя?