Кортес

Третьей причиной конфликта явилась ситуация в Новой Галисии. 23 июля 1532 года в Мехико прибыл некто Альвар Нуньес Кабеса де Вака, переживший невероятные приключения. В июне 1527 года он вышел в море в качестве казначея экспедиции Нарваеса к берегам Флориды. В этом гибельном походе нашли свою смерть почти все участники, кроме четырех моряков, среди которых был и Кабеса де Вака. Пережив бури и лишения, он пешком пересек американский континент от Флориды до северной Мексики. Спускаясь вдоль тихоокеанского побережья, он встретил наконец людей Гусмана, которые не поверили ни единому его слову, но препроводили тем не менее к Антонио де Мендосе. Вице-король, напротив, выслушал рассказ о восьми годах скитаний по неизведанному еще уголку Америки с неподдельным интересом.[230] Вероятно, чтобы придать себе вес, Кабеса де Вака приукрасил свою повесть, так понравившуюся вице-королю. Мендоса был так воодушевлен услышанным, что решил организовать экспедицию и покорить север Мексики, который в то время населяли воинственные индейцы.

По преданиям науа, именно на севере находились семь пещер, откуда вышли все месоамериканские народы. Эти мифические семь пещер (Чикомозток) породили у испанцев другую легенду, светящуюся манящим блеском драгоценных камней и серебра, – предание о сказочных семи городах Сиболы. Вице-король был в числе тех, кто верил в нее. Единственной целью завоевания севера были поиски знаменитых изобилующих серебром городов. Мендоса нашел себе компаньона в лице францисканца Маркоса де Ниса, недавно приехавшего из Перу. Отважный путешественник выступил в поход 7 марта 1539 года из Кулиакана на северо-западе Мексики, но уже через шесть месяцев вернулся в Мехико. Очевидно, что за столь короткий срок совершить описанную им одиссею было просто невозможно,[231] но его романтический рассказ, полный описаний вымышленных богатых городов, очаровал вице-короля. Мендоса отдал приказ Франсиско Васкесу де Коронадо, преемнику Гусмана и Переса де ля Toppe на посту губернатора Новой Галисии, снарядить уже настоящую экспедицию к Сиболе. В начале 1540 года Коронадо отправился исследовать неведомые земли севера.

Все это не могло понравиться Кортесу. Поскольку Новая Галисия входила в Новую Испанию, генерал-капитаном которой он являлся, то именно ему принадлежала монополия на все военные операции. Эрнан оспаривал законность экспедиции, которую Мендоса предпринял без его предварительного согласия. Сомнительно, чтобы в пятьдесят пять лет Кортес желал принять личное участие в завоевании северных чичимекских территорий, скорее это был вопрос принципа. Сибола открывала брешь в его империи и задевала его интересы. В действиях Мендосы чувствовалось нечто большее, чем простое пренебрежение формальностями.

Четвертая причина ссоры получила самое жестокое выражение. Завидуя морской империи Кортеса, Мендоса решил установить собственную монополию на тихоокеанскую навигацию. 8 июля 1539 года Кортес отправил в Калифорнию четвертую экспедицию. Из Акапулько вышли три корабля под командованием Франсиско де Уллоа с заданием продолжить исследование Калифорнии и найти Диего Хуртадо де Мендоса, пропавшего в 1532 году. Хотя один корабль, сильно потрепанный штормом, был вынужден повернуть назад, два других достигли Санта-Круса. Старый форт Кортеса сожгли индейцы. Уллоа тщательно исследовал весь Калифорнийский залив (сегодня море Кортеса) до устья Колорадо. Затем, обогнув мыс Сан-Лукас, он прошел вдоль западного побережья Нижней Калифорнии до Кедрового острова, на котором высадился 20 января 1540 года. Уллоа провозгласил присоединение всех открытых земель к испанской короне, и его шкипер нанес на бумагу первую в истории карту Калифорнии. Достигнув широты современного Сан-Диего, капитан повернул в обратный путь.

Пока Уллоа плавал, Мендоса нанес Кортесу неожиданный удар. В конце августа 1539 года без какого-либо позволения со стороны Карла V вице-король объявил об установлении собственной монополии на морское сообщение в Южном море и получении на этом основании в частное владение всех портов на побережье. Морские верфи Тегуантепека были секвестированы.

Всех людей Кортеса, работавших в порту, плотников и моряков арестовали, а корабли конфисковали. Это было не просто проявлением взыгравшей алчности, а настоящим объявлением войны маркизу. Мендоса вышел за пределы закона и продемонстрировал, что его власть основана исключительно на силе. Первое время Кортес надеялся уладить дело, послав эмиссаров ко двору. В октябре защищать его интересы перед королем и Советом Индий отправились трое его доверенных лиц. Но кризис оказался серьезнее, чем предполагал Кортес, и в ноябре он решил вернуться в Испанию: ему снова предстояло объясняться с королем, который один только мог восстановить справедливость.