Кортес

Когда Кортесу передали ответ Куаутемока, тот сразу помрачнел, ушел в свою палатку и до вечера просидел там. Рядом не было Марины. В ту ночь, когда она приехала, чтобы успокоить его после поражения, взбодрить, напомнить, что он является воплощением небожителя, призванного сокрушить этот дьявольский город, они в конце концов рассорились. Индеанка решительно отказалась связывать свою судьбу с этим юнцом Саламанкой, который уже загодя смотрел на неё свысока. Лучше она останется одна и претерпит всяческие муки, чем, хотя бы и по повелению дона Эрнандо, согласится отдать себя в рабыни. Хватит, заявила она, подобное со мной уже случалось. Только законный брак устроит её, и не с каким-нибудь прыщом, спесивым и недалеким идальго, а с человеком благородным в полном смысле этого слова, умеющим постоять за себя. И за нее… И конечно, испытывающим к ней симпатию…

- Не слишком ли много сразу! - Кортеса возмутила подобная строптивость. - Боже праведный и эта туда же! Смотри, Марина, я могу и рассердиться.

- Ты рассердись на врага! Нельзя раскисать в двух шагах от победы. Что же касается меня, мое слово твердо. В подстилки я больше не пойду!

Дон Эрнандо вспомнил этот разговор и вздохнул. Чем ближе победа, тем чаще самые верные люди начинали выходить из повиновения. Власть над Мехико, которая так манила к себе - просвещенная, основанная на воле кастильского короля и законе, призванная возродить этот край к новой, разумной, христианской жизни, - после подобных разговоров представала бездонной, смердящей пропастью. В ней могла утопнуть самая заманчивая, самая дерзновенная и блистательная мечта. Тут ещё этот Куаутемок. Как ему, туземцу, пришло в голову перевести разговор из военной плоскости в область высших политических интересов, которыми теперь приходилось руководствоваться Кортесу. Зачем он лезет в европейскую политику со своими представлениями о чести, свободе и равенстве, если судьба его уже решена. Ему будет оставлен добрый кусок власти и в пределах его полномочий никто не сможет перечить ему. О каком равноправии заговорил этот недоумок, когда руки Кортеса легли ему на горло? Это даже не глупость, не недомыслие - это вызов! Это попытка вмешать в земные дела Божий суд!

*

Союзные индейцы успешно срывали квартал за кварталом - скоро защитников Теночтитлана стеснили в северо-западных районах города, вокруг дворца Куаутемока. Голод обрушился на ацтеков. Они ели все подряд: коренья, червей, насекомых, водоросли, ласточек, ящериц, штукатурку. Шарили по прибрежным камышам, пожирали лилии, пышно распустившиеся в том году по озеру Тескоко. Удачей считалось отыскать кусок оленьей кожи - её запекали или обжаривали… В городе опять началась какая-то повальная болезнь. Голодные люди забредали в лагерь испанцев. Кортес приказал их не трогать, более того, распорядился кормить в надежде, что другие жители последуют их примеру и перейдут к нему.

В жилищах ацтеки лежали кучно, семьями - тем и спасались от холода. Матери прижимали к себе детей. Раненные воины при виде испанцев, в поисках добычи обыскивающих дома, отползали в стороны, забивались в углы - на большее у них уже не было сил. Испанцы их не трогали - так, по крайней мере, утверждает Берналь Диас. В это хочется верить, в то же время нельзя справиться со слезами, когда представишь вакханалию убийств, которую устроили в городе тласкальцы и другие союзники Кортеса. Капитан-генерал вне всякого сомнения прилагал все усилия, чтобы удержать дружественных индейцев от пиршеств с человеческим мясом, но что он мог поделать с торжествующими варварами?

Даже в этом положении ацтеки сражались до конца. К удивлению испанцев, случаи поедания соплеменников были крайне редки. “Никто из них не покушался на мясо мексиканцев, - пишет Берналь Диас. - Врагов они ели - своих же никогда!” Каждый день ацтеки встречали наступающих врагов градом стрел и камней. Среди испанцев начался ропот - что это за война с женщинами и детьми! На кой ляд она нужна?.. Кортес отдал распоряжение “щадить всех, кто просит пощады”, затем приказал вывести из города возможно большее число союзных индейцев. В конце первой недели августа после месячного голодания, в одном из районов Теночтитлана были задержаны три высокопоставленных ацтека. Они сдались безропотно - сидели во дворике у стены, при виде ворвавшихся в дом солдат даже не встали. Один, по-видимому, сробел - в ожидании удара мечом закрыл глаза. Двое остальных спокойно и пусто смотрели на чужеземцев. Их заставили подняться, провели к Кортесу. Тот распорядился первым делом накормить их. Ели вельможи жадно, хватали куски, давились. Взгляд их постепенно осмысливался, наполнялся страхом и страданием, однако головы старались держать высоко, как и подобает ацтекам. Насытившись, один из пленных не выдержал и обратился к Кортесу. Агиляр сразу принялся переводить.