Кортес

Аламинос подергал серьгу в ухе - это был его оберег, окропленный святой водой ещё в родной Севилье - выругался про себя, прошел вдоль борта. В городе по-прежнему было тихо. Редкие огоньки светились в крепости Кастильо-дель-Марро. В лунном свете унылыми горбами вставали местные горы, обнимавшие долину, где струилась река, на которой был возведен Сантяго. Вода ласково шлепалась о борт, трехмачтовое нао чуть покачивало на мелкой ровной волне… Кто бы объяснил, зачем на ночь глядя поднимать людей, давать команду на выход в море? Офицеры между собой перешептывались - мол, Диего Веласкес решил заменить капитан-генерала, вроде бы дон Эрнандо Кортес перестал внушать ему доверие. Говорят, шут губернатора вслух подсказал Веласкесу - смотри, папаша, как бы тебе не пришлось вновь отыскивать Кортеса с гончими. Как в тот раз, когда этот смутьян бежал из-под ареста… Если эта новость верна, тогда понятно, почему они снялись с якоря в такое неуместное время. Благо, ночь светла… Но в этом случае надо ставить паруса и держать курс на юго-запад, в сторону недавно открытых, обильных золотом земель, а не торчать на внешнем рейде в ожидании, когда Диего Веласкес соизволит проснуться и вернуть суда к причалам. Большинству участников похода - морякам поголовно, почти всем солдатам - всякая задержка, что нож в сердце. Многие в долгах, как в шелках. Уходя в дальний путь, надо было прикупить кое-что из военного снаряжения. Кому нужна новая кираса, кому запасная шпага или меч, кому шлем, налокотники, поножи. Обыкновенным бельишком следует запастись… А на какие деньги? Все под расписочку. И вообще, сколько можно сидеть без дела. Вон солдат Берналь Диас, земляк или родственник самого Веласкеса, с четырнадцатого года кукует на Кубе. Теперь уже ноябрь 1518-го… Успел побывать в двух экспедициях: Кордовы и Грихальвы, и все равно гол как сокол. В это время командующего менять - последнее дело. Офицеры, правда, не в восторге от этого “выскочки” Кортеса, сумевшего, как утверждают сторонники Веласкеса, с помощью королевского казначея Амадора де Лареса и секретаря Андреса де Дуэро окрутить губернатора и добиться патента на верховное руководство.

Кормчий закурил - занятие это было новое, необычное, однако многие из тех, кто первыми, с Кристобалем Колоном добрались до Вест-Индии, уже баловались этим местным зельем. Вдыхали дым через нос, как то делают индейцы… Голова приятно закружилась, мысли вернулись к назначению Кортеса.

Де Ларес - известный интриган. Двадцать лет прослужил дворецким у Великого капитана, знаменитого полководца Гонсало Фернандеса де Кордовы, который все эти годы сражался в Италии. Всем известно - тому, кто набрался итальянского духа, доверять нельзя. Вся Европа наслышана о злодействах Цезаря Борджиа, герцогов Сфорца, д’Эсте, а уж о коварстве Медичи и говорить не приходится…

Аламинос вздохнул - какое дело настоящему испанцу до шабашей иноземных властителей! Другое дело - странное поведение Кортеса, ведь под его командой идти в бой. Будет ли сопутствовать ему удача, хватит ли у него благоразумия довести дело до конца? Как с людишками будет обращаться, что для него человеческая кровь? Не водица ли? Никто из рядового да и офицерского состава не мог упрекнуть его в трусости, нечестности, отсутствии сметки - самого нужного на войне дара. Особенно, когда не знаешь, с какой пальмы мерзкий язычник пустит в тебя стрелу. В общем-то, Кортес, хотя и рядится в вельможу, но парень простой, веселый, за словом в карман не лезет. В чем он мастак - так это во обращении с холодным оружием. Так орудует шпагой, что и втроем его не возьмешь. Аламинос усмехнулся этого мало. Главное, чтобы благоразумия и осторожности хватало. В их деле это перво-наперво.

С полчаса ещё провел Эрнандо Кортес на переднем возвышении судна наблюдал за городскими огнями. В Сантяго было спокойно - видно, никто не решился разбудить Веласкеса, чтобы сообщить ему пренепреятнейшее известие Кортес снялся с якоря! Затаилась шептуны, лизоблюды, сгорают, наверное, от нетерпения… Наконец, когда на кораблях угомонились, капитан-генерал отправился в свою каюту.

Был ноябрь, начало “сухого”, как его называют на Фернандине (сноска: Куба), сезона, и все равно ночь была жаркая, душная и влажная. Мошкара тучей вилась вокруг тускло посвечивающего фонаря…