Кортес

— Мы уже проплывали здесь с Грихальвой. Народ тогда выбежал на берег, начали размахивать черными полотнищами. Пристать, что ли, призывали?.. Не знаю… Только Грихальва приставать не решился. При таком свежаке отсюда до острова Косумель несколько часов хода. К полудню доберемся.

В этот момент с первыми солнечными лучами юнги на палубе грянули: «Благословен будь, свет дневной». Кортес сложил трубу и коротко распорядился.

— Поспешите, Аламинос, нам нельзя терять время.

* * *

Весь недолгий путь вдоль побережья Кубы, от Сантяго до Тринидада с заходом в Макаку, где Кортес приказал конфисковать запасы продовольствия в поместье, принадлежащем короне (он назвал это «королевским займом»), ему не давали покоя отрывочность и недостаток сведений о тех землях, куда они направлялись. Побережье Юкатана было обследовано только с южной, восточной и северной сторон. Аламинос, например, уверял, что Юкатан остров, однако никаких вразумительных доводов в защиту своего утверждения привести не мог. После сражения возле города Чампотона на северном побережье Юкатана Кордова вернулся на Кубу. В том бою он положил двадцать человек, более полусотни было ранено. Сам он уже на Кубе скончался от полученных ран.

Грихальва сумел подняться на несколько десятков лиг[13] дальше, до устья реки Табаско. Здесь, на Табаско, его встретили вполне дружественно. Золота, которым местные касики одарили испанцев и которое было получено в обмен, оказалось на двадцать тысяч кастельяно. Там же впервые, как утверждают участники похода, они услышали о стране «Culua» или «Mexico», откуда к туземцам поступал драгоценный металл. В той стране много курящихся гор, там обитают боги. Туземные, конечно. Кровожадные и ненасытные… Затем Грихальва отправился ещё дальше на север. Сначала местные индейцы повсюду были настроены миролюбиво, даже одарили его большими курами, которых испанцы называют «зобатыми»[14] затем вдруг впали в воинственный пыл. Произошло сражения, в котором был ранен сам капитан-ганерал и около шести десятков его людей. В дальнейшем дон Хуан де Грихальва уже не отваживался высаживаться на берег.

В чем причина поражений Кордовы и Грихальвы — вот над чем стоило поломать голову. Какой линии следовало придерживаться в этих краях? Эти вопросы не давали покоя дону Эрнандо. Было ясно, что решающее сражение теперь совершенно очевидно, что без него не обойтись — следует оттянуть на возможно более длительный срок. Трудность заключалась в другом — сумеет ли он удержаться на своем посту до этого решающего события? Нельзя допустить раскола в собственных рядах, необходимо напрочь искоренить корни возможного бунта. Но и с этим спешить нельзя! Прежде всего необходимо запастись как можно большим количеством провианта. Люди должны быть сыты — это первейшее условие! Тогда на них можно положиться, тогда только можно ожидать точного выполнения приказа, поддержания дисциплины на должном уровне. Как говорит Берналь Диас — когда брюхо сыто, половина горя с плеч. Эти ребята воевать умеют. Тот же Диас… Толковый парень, несмотря на то, что является дальним родственником или земляком Диего Веласкеса. Храбрый солдат, рассуждает здраво, мыслит просто и смело, к дисциплине приучен. Грамотен… Уверяет, что атаку нашей пехоты индейцы выдержать не в состоянии. Посоветовал отпустить всем бороды, для туземцев бородатые люди — ошеломляющая невидаль. Какого-то бога они им напоминают. Какого?.. Кто бы мог растолковать. Хохочет, когда рассказывает, что у дикарей при виде наших лошадей и огнестрельного оружия начинают поджилки трястись. Педро де Альварадо — или, как его прозвали в отряде, «красавчик» — предложил заранее пошить хлопчатобумажные кафтаны, которые вполне способны защитить воинов от стрел, которые собственно только и могут причинить вред нашим солдатам. Воевать в доспехах в тех местах жарковато.

Вообще, с набором людей в Тринидаде Кортесу повезло. Около сотни отчаянных храбрецов, участников похода Грихальвы, отдыхавшие в тех местах, записались в войско. Среди них были и благородные идальго — тот же Педро де Альварадо с братьями, Кристобаль де Олид, Алонсо Авила, Хуан Веласкес де Леон, родственник губернатора, Гонсало де Сандоваль…