Кортик. Бронзовая птица. Выстрел

Продовольствия не хватало, и вот однажды Миша и Генка отправились в лес за грибами.

Лес был далеко, верстах в пяти. Мальчики вышли рано утром, рассчитывая к вечеру вернуться, но получилось иначе.

Идти пришлось не пять верст, а больше. Дорогу им объяснили неправильно. Они проплутали целый день, и, когда наконец насобирали грибов и двинулись обратно, уже смеркалось. Пошел дождь, и тучи совсем затемнили небо.

«Почему так неравномерно расположены шпалы под рельсами? - думал Миша, шагая рядом с Генкой по железнодорожному полотну. - Никак нельзя ровно идти: один шаг получается большой, другой маленький. По простой дороге и то лучше».

Дорога шла по насыпи, бескрайными полями. Изредка далеко-далеко, сквозь пелену дождя, виднелась деревенька и как будто слышалось мычанье коров, лай собак, скрипенье журавля на колодце - те отдаленные звуки, что слышатся в шуме дождя, когда далеко в вечернем тумане путник видит поселение.

Уже в темноте они добрались до будки обходчика. Отсюда до Низковки три версты.

- Давай зайдем, - предложил Генка.

- Незачем. Только время терять.

- Чего мокнуть под дождем? Переночуем, а завтра пойдем.

- Нет. Мама будет беспокоиться, и эшелон могут отправить.

- Фью! - свистнул Генка. - Его еще через неделю не отправят. Потом, ведь мы идем со стороны Бахмача, так что увидим. Зайдем! Хоть воды выпьем.

Они постучали. В ограде залился бешеным лаем пес, потом за дверью раздался женский голос:

- Чего надоть?

- Тетенька, - тоненьким голоском пропищал Генка,- водицы испить.

Пес за оградой заметался на цепи и залился пуще прежнего.

Стукнул засов, дверь открылась. Через тесные сени мальчики вошли в низкую просторную избу.

Кто-то завозился на печи, и мужской старческий кашляющий голос спросил:

- Матрена, кого впустила?

- Сынков, - ответила женщина, почесывая бок и зевая. - Водицы просят. По грибы, чай, ходили? - спросила она у ребят.

- Ага.

- Идете куда?

- В Низковку.

- Далече, - протянула женщина. - Куда же вы на ночь-то глядя?

- Да вот, тетенька, - ухватился за это замечание Ген-ка, - я и то говорю. Может, пустите нас переночевать?

- Чего ж не пустить! Места не жалко. Куда ж вы ночью под дождем пойдете? Ишь, как сыплет,- говорила женщина, стаскивая с печи и постилая на полу тулуп,- да и лихие люди ионе шатаются, а то и под поезд попадете. Вот, ложитесь. До света вздремнете, а там и дойтить недолго.

Она набросила крючок, задула лучину и, кряхтя, полезла на печь. Ребята улеглись на тулуп и быстро уснули.

Глава 13 БАНДИТЫ

И приснилась Мише какая-то неразбериха. Жеребенок вороной с коротким развевающимся хвостом. Он резвится, вскидывая задние ноги, он мчится по полю у подножия отвесной скалы. Все смеются: Полевой, дедушка, Славка, Никитский… Смеются над ним, над Мишей. А жеребенок то остановится, нагнет голову, капризно машет ею, то брыкнет ногами и опять мчится по полю.

Вдруг… это не жеребенок, а конь, огромный вороной конь. Он с разбегу кидается на скалу, на совершенно отвесную скалу, и взбирается по ней…

Он взбирается по ней, как громадная черная муха, а Никитский стучит по дереву рукояткой нагайки: «Держи коня, держи коня!»

Конь взбирается все медленней и медленней. «Держи коня, держи коня!» - кричит Никитский. Вдруг лошадь отрывается от скалы и со страшным грохотом летит в пропасть…

Грохот прервался у Мишиных ног: ведро еще раз звякнуло и утихло.

- Держи коня! - опять крикнул кто-то из избы во двор и выругался: - А, черт, поставили ведро тут!..

Чиркнула спичка. Тусклая лучина осветила высокого человека в бурке. На дворе ржали лошади и заливался неистовым лаем пес.

- Это кто? - спросил человек в бурке, указывая нагайкой на лежащих в углу ребят.

- Ребятишки со станции, по грибы ходили, - хмуро ответил хозяин. Он стоял в исподнем, с лучиной в руках; всклокоченная его борода тенью плясала по стене. - Да они спят, чего вы беспокоитесь!..

- Поговори!.. - прикрикнул на него человек в бурке. Он подошел к ребятам и нагнулся, вглядываясь в них. И в ту секунду, когда, притворясь спящим, Миша прикрыл глаза, над ним мелькнул колючий взгляд из-под черного чуба и папаха… Никитский!

Никитский подошел к обходчику:

- Прошел паровоз на Низковку?

- Прошел, - угрюмо произнес старик.

- Ты что же, старый черт, финтить? - Никитский схватил его за рубашку на груди, скрутил ее в кулаке, притянул к себе, и голова старика откинулась назад.

- Греха, - прохрипел старик, - греха на душу не приму…

- Не примешь? - Никитский, не выпуская обходчика, ударил его по лицу рукояткой нагайки. - Не примешь? Через час должен поезд пройти, а ты в монахи записался? - Он еще раз ударил его. Старик упал. Никитский выбежал во двор. Некоторое время там слышались голоса, конский топот, и все стихло. Только пес продолжал лаять и рваться на цепи.

Через час должен пройти поезд! С Низковки! Паровоз туда уже вышел… Может быть, их эшелон? И вдруг страшная догадка мелькнула в Мишином мозгу: бандиты хотят напасть на эшелон!.. Миша вскочил. Что же делать? Как предупредить? За час они не добегут до Низковки…

На полу стонал обходчик. Возле него, охая и причитая, хлопотала старуха.