Кортик фон Шираха

– Да, я ее там чуть не убил. Сказал, что все знаю и про азотную кислоту, и про ее знакомство с Анатолием из ФСБ. Она испугалась и рассказала, что действительно передавала Игнатьеву азотную кислоту, но убивать Вульфа не подговаривала. С Анатолием из ФСБ она давно работала, выполняла отдельные поручения по сбору информации. Про историю с Игнатьевым и то, что он планирует убить мужа своей пассии, Светлана тоже Агаркову рассказала. Агарков тогда, якобы, неожиданно оживился и стал выяснять подробности. Сказал еще странную фразу, мол, «тут он может и проявиться, хранитель». А что он имел в виду, непонятно. Оказывается, идея моего отравления, – это идея Анатолия Глыбы. После таких откровений я отвез Светлану к себе в офис. Только приехали, как мой приятель из МУРа позвонил и сказал, что взорвана машина Агаркова, и тот погиб. А буквально через минуту пришел оперативник ФСБ, сказал, что директор ФСБ лично прочитал мое письмо и мгновенно поверил. Я бы удивился, если бы не все эти предыдущие события. В общем, сразу после гибели Глыбы в его кабинете был проведен обыск и обнаружен листок со странной записью, которую оперативник попросил расшифровать. Листок найден в книге известного российского адвоката Андриевского, 1909 года издания, на странице с речью адвоката на процессе по делу Евдокии Вольфрам.

– Что было на листке? – задыхаясь от волнения спросил Сигизмунд.

– Схема с именами. Я пришел к совершенно фантастическим выводам. Анатолий Агарков вычислил меня как будущего хранителя артефакта, а затем подстроил все это уголовное дело Елизаветы Вульф, по аналогии с делом Евдокии Вольфрам, только для того, чтобы открылась некая дверь времени, которая позволила бы мне побывать в 1907 году и представиться хранителю Кони. Это ускорило процесс появления артефакта в нашем времени, а за ним уже сотни лет охотятся наследники Корея и… Анатолий Агарков. Безумие, конечно. Только вот артефакт исчез, и кто его похитил, непонятно. Я своими выводами с оперативником не поделился, промычал только, что ничего не понимаю, мол. Он ушел. А Светлана эта опять пропала. Но меня это уже не трогало. Глыбы – нет, кадильницы – нет, дело на контроле у директора ФСБ, а там вряд ли поверят в фантастические версии. В общем, я порадовался, что все закончилось. Но тут вдруг понеслось: сначала позвонил прокурор по делу Лизы Вульф и сообщил, что прокуратура снимает обвинения с Лизы и ее выпустят. Секретарь моя сообщила, что, пока меня не было, в офис повалили приглашения на великосветские юридические тусовки, куда меня в жизни бы не позвали. Еще по трем делам неожиданно были удовлетворены мои жалобы и дела были прекращены. И еще в этот же день мне поступили два предложения от федеральных структур стать членом Общественного совета при этих ведомствах и оборвали звонками журналисты ведущих СМИ с просьбой об интервью по совершенно вроде рядовым делам. То есть я вдруг стал всем нужен, мое мнение важным, а дела успешными.

– Ну, а кадильница? Кадильница-то нашлась? – спросил Причалов.

– Она и не пропадала, – Артем улыбнулся. – Я попросил Тину, помощницу мою, заварить зеленого чая. А она вдруг такая: «А можно я заварю из той коробочки вашей. У нас чай кончился зеленый». Оказалось, что в моем офисе уже несколько дней живет эта самая коробка из-под чая, в которой Николай передал кадильницу.

– Как? Как такое возможно? – опешил Сигизмунд.

– Вот так… Тина объяснила, что ее подруга работает на ресепшн в фитнес-клубе и видела, как я оставил в шкафчике-сейфе у входа коробку чая и не забрал, видимо, забыл. Так как шкафчики всегда проверяет охрана перед выходными, чтобы забытое не пропало, подруга позвонила и отдала коробку моей секретарше, а та просто забыла об этом сообщить, посчитав неважным.

– Все это время волшебный предмет находился в вашем офисе? – выдавил из себя Причалов.

– Да, в связи с чем все разрешилось в мою пользу. Власть над правосудием, помните?

– О-фи-геть! – только и повторил в очередной раз антиквар. – Тогда вам срочно нужно снова взять этот предмет в руки и тогда…

Глава 22

– Вообще-то они могли бы оплатить нам перелет в Цюрих. Почему мы должны платить, если летим по их вопросу? – проворчал Зигизмунд Причалов, застегивая ремень пассажирского кресла самолета совместного рейса «Свисс Эйр» и «Люфтганза», выполняющего полет по маршруту Берлин – Цюрих. – Им сотку евро жалко? Они власть над миром хотят получить, а зажали «хундерт ойро». И аэропорт этот? Хлев какой-то… Как он называется?

– «Тегель», – спокойно ответил Артем. – В Берлине два аэропорта – этот хлев маленький и еще один «Шёнефельд», тот хлев побольше. Нормального аэропорта у них до сих пор нет.

– «Шёнефельд» я помню, мы туда прилетали. Час стояли на паспортном, один пограничник. Но этот «Тегель», я такой аэропорт видел последний раз в Сочи до Олимпиады. Нет… Не в Сочи. В Иркутске в 90-е. Вот, такой же был сарай. Столица Европы, блин. У них денег нет на нормальный аэропорт?

Артем улыбнулся.