Кортни Лав : подлинная история

Когда она проснулась спустя несколько часов, магнат отвёз её за покупками и купил ей шубу, потом попросил её вернуться с ним на Филиппины. Очень тщательно играя в свои карты, Кортни согласилась. В восторге он дал ей 10 000 $ наличными и велел ей пойти и купить себе одежду для поездки.

И вот Лав Кортни Мишель Харрисон Родригес Минли оказалась в Международном аэропорту Чанг Кай-Шек в одном только белом сатиновом платье на бретельках, в шубе и с десятью штуками баксов. Она смогла пройти на самолёт, утверждая, что у неё украли паспорт. Когда она устроилась на своём месте в первом классе со стаканом вина, что-то заставило её вспомнить, как она в первый раз она встретилась с Джулианом.

Знаешь, — подумала она с некоторым удовлетворением, — держу пари, что Лидия Ланч никогда не делала ничего подобно.

Вернувшись в Портленд, она снова связалась со старой компанией. Розз исчез из вида, но отказался говорить, почему. Кортни удалилась к Фрэнку, который отвёз её на фестиваль хиппи, где ей гадали на картах Таро. Глаза гадалки расширились в тревоге. «Убирайся к чёртовой матери оттуда, где бы ты ни была, — сказала она Кортни. — Убирайся и ходи в школу. Не забеременей. Кто-то высасывает тебя дотла, и он не остановится, никогда, и тебе не придётся умирать».

Решив организовывать кризис за кризисом, Розз принял полграмма метадона и двадцать шесть таблеток валиума, потом бесследно исчез на улицах Портленда. Он был героинщиком из-за трагедии, пока она сосредотачивалась вокруг него. Кортни пошла его искать, устала ходить и, наконец, села, сгорбившись в дверном проёме, когда начался дождь. Голоса эхом отзывались в её голове. Розз: Я от тебя в ужасе. У меня нет возможности скучать по тебе. Робин и Урсула: Он — придурок, Кортни. Ты ещё пожалеешь об этом. Фрэнк: Твоя юность незаметно проходит, пока ты подлизываешься к этому парню. И гадалка: Он — дьявол, он — вампир. Убирайся от него к чёртовой матери.

Пока Розза не было, Кортни пришла к нему в квартиру, разбила несколько вещей, выбила несколько окон, собрала все письма, которые она смогла найти, и ушла — навсегда, как она надеялась.

Некоторое время она жила с Джеффом в Сан-Франциско, получая продовольственные талоны, принимая наркотики и ходя на панк-концерты. Однажды вечером она со своим другом Джо Мамой поехала в Портленд, чтобы забрать некоторые свои вещи. «Theatre of Sheep» играл концерт. Кортни стремительно ворвалась на сцену на шпильках и в старинном чёрном кружевном узком комбинезоне (Розз утверждает, что она была в белом свадебном платье) и бросила несколько горстей пустых склянок от валиума к ногам Розза.

Кортни снова поехала за границу в 1984 году, на сей раз посетив Ливерпуль и чтобы, как она надеялась, увидеть Европу. Она связалась со старой компанией и завела нескольких новых друзей, среди них были героиновые наркоманы. Однажды она пошла в штаб-квартиру в Ливерпуле, чтобы купить два грамма. Героинщик, который там жил, уже его курил, когда пришла Кортни, и этот запах вызывал у неё тошноту. Она, тем не менее, немного покурила, словив невероятный кайф, и вдруг изумилась, когда поняла, что ей вообще плевать на мужчин. Отношения мешают честолюбию, решила она, и она не могла себе позволить их иметь. Майкл Муни, который сейчас был в туре с «Psychedelic Furs», осуждал её за то, что она принимает наркотики. Да пошёл он! Да пошли они все! Они ей не нужны! Теперь ей надо только постараться придерживаться этого убеждения, как только она вернётся в Штаты.

Когда она в один дождливый день, наконец, столкнулась с Джулианом, она получила от него разрывающее сердце оскорбление. Он притворился, что не заметил её, а когда она встала перед ним, он сказал ей: «Мне нечего тебе сказать. Теперь у меня сужение зрения». Кортни чувствовала, что очень устала от своего второго визита в Ливерпуль, поэтому она наскребла свои последние деньги и поехала в Париж. Но хотя она любила позолоченный упадок Парижа сам по себе, тысячи грациозных модных богинь, прогуливающихся по его улицам, только заставили её чувствовать себя бодрее, чем когда-либо. Пора было возвращаться домой.

Напоследок в Париже она приклеила в свою записную книжку открытку с декадентским поэтом Артюром Рембо, искупалась в свете полной луны и подумывала покрасить свои волосы в зелёный цвет (решив этого не делать, потому что она знала, что скоро ей придётся устраиваться на работу). «Я родилась, во-первых, от чистоты, а во-вторых и, что самое важное, от отчаяния», — написала она.

Вернувшись в Штаты, она равнодушно возобновила метания между злосчастным, чудовищным Роззом и мягким, пассивным Джеффом, но вскоре потеряла интерес. Она начала сосредотачивать свою энергию на собственной работе и на мечте о создании группы вместо того, чтобы тратить свою энергию, обводя вокруг пальца неудачников.