Корзина грибов

Аметистов. Скажете ей все то, что сказал вам я о ней.

Комарова (после раздумья). Хорошо. Я согласна сыграть эту скверную бабу, эту склочницу. Но только в том случае, если будет сниматься и Танечка.

Аметистов (вздыхая). Не зря говорится, что искусство требует жертв… Ладно. Дадим ей рольку. Есть у меня там лицо бессловесное. Развозит на тележке по ресторану цветы, конфеты, шоколад… Вот пусть и сыграет Танечка.

Комарова. Как?! А говорить она совсем не будет? Ну, пожалуйста, хоть немного дайте ей поговорить!

Аметистов. О нет! Если ваша дочь заговорит или, еще того хуже, запоет, то картина с треском провалится. И даже вы ее не спасете.

Комарова. Вы снова хамите! (Хихикая.) Какой наглец!

Аметистов. Ну, пошли на пробу! Зонтик, зонтик не забудьте, Варвара Дмитриевна! (Берет ее под руку и уводит.)

Непробиваемый

Ревизор приехал ровно в девять. Руководителю предприятия он не понравился с первого взгляда. Не понравился Сергею Сергеевичу независимый, самоуверенный вид ревизора, пронзительный, острый взгляд, спокойные манеры, невозмутимость и выдержка.

Но мало ли что кому нравится или не нравится. Ревизор есть ревизор. Ему был предоставлен кабинет главного бухгалтера и отданы ключи от шкафов.

Спустя час главный бухгалтер вошел в кабинет директора с совершенно расстроенным видом:

— Плохи наши дела, Сергей Сергеевич!

— А что такое?! — встревоженно спросил тот.

— Этот ревизор — жох-мужик, дотошный, въедливый. Свое дело знает до мельчайшей детали. Тонкая штучка Его, как видно, на тюрлюлю не проведешь.

— А я, Виктор Андреевич, это сразу почувствовал, как только он появился, — сказал директор предприятия. — А как вам нравится университетский значок на его пиджаке?.. Что же делать? А?

— В конверт надо положить сотни две, — подумав, предложил Виктор Андреевич. — Одну — за знание дела, а другую — за высшее образование…

— Да, видимо, придется, — согласился Сергей Сергеевич и вытащил из бокового кармана бумажник.

В кабинет быстро вошел заведующий производством и, заикаясь от волнения, выпалил:

— Эт-тот подлец рр-ревизор до самого корня добрался. Все липовые… то есть критические документы немедленно распознает и… к себе в портфель спихивает…

— Олег Константинович, не волнуйтесь, мы принимаем меры, — успокоил его Сергей Сергеевич. — Но, может быть, для точности и большей надежности добавить в конверт еще сотенку?

Зав. производством кивнул головой и начал отсчитывать деньги.

— Слушайте, что это вы пятерки суете? — возмутился директор. — Да еще засаленные Идите-ка и найдите три сотенные купюры, поновее. Чтобы было элегантно и культурно.

— А теперь надо обсудить, как бы так же элегантно и культурно проявить наше гостеприимство, — внес предложение главбух.

— Ну, это просто, — заметил Сергей Сергеевич. — Не впервой. Стол сервировать как полагается, по высшей категории.

— Э, нет, тут еще подумать надо, — возразил Виктор Андреевич. — А особенно насчет напитков. Ведь он с высшим образованием, может, ему не «старку» и не «столичную», а какие-нибудь виски или там кальвадос.

— Это мысль! Олег Константинович, пошлите там кто понадежнее в гастроном да дайте ему список, а то напутает.

…Когда стрелки часов приблизились к цифре «1», все трое подошли к ревизору.

— Не желаете ли перекусить!? — с широкой улыбкой любезно спросил Сергей Сергеевич.

Ревизор взглянул на часы:

— Да, уже время обеда, — сказал он.

— Тогда просим с нами что бог послал.

— Благодарю вас, нет, — отказался ревизор. — Я предпочитаю домашнюю еду. И кое-что, как всегда, прихватил с собой из дому.

Он вынул из саквояжа салфетку, аккуратно постелил ее на стол, положил на салфетку пирожки и бутерброды в целлофановых мешочках, затем поставил на стол термос и отправился мыть руки.

Гостеприимные «хозяева» с отвращением и злостью смотрели на пирожки и бутерброды, с невинным видом лежащие на беленькой салфетке.

— И… и что же! — растерянно спросил главбух.

— Идемте ко мне в кабинет, — твердо сказал Сергей Сергеевич. — там обсудим.

Но, уже войдя в кабинет, уже сидя в креслах, они еще не скоро начали разговор. Наконец заговорил зав. производством.

— Странное поведение? А может быть, с его стороны это просто намек? — гадал он. — Вроде того, что, мол, интересуюсь только денежными знаками, а выпить и закусить — это, мол, мелочь, недостойная внимания?

— Может быть, вы и правы, Олег Константинович, — задумчиво сказал директор. — Тогда поступим вот как. Сейчас он поест, насытится, так сказать, и вы, Виктор Андреевич, интеллигентно и культурно, с тонкой улыбкой и легким полупоклоном отдадите ему этот конверт… Ну, действуйте! Ни пуха вам…

Виктор Андреевич плюнул, чертыхнулся согласно обычаю, глубоко вздохнул и вышел.

Минут через десять он вернулся, бросил на письменный стол пакет с тремя крупными купюрами и страдальчески произнес:

— Не узял!

— Не взял?! — в один голос воскликнули Сергей Сергеевич и Олег Константинович.