Корзина спелой вишни

— Умница моя! — подхватила ее на руки Майсарат. — Ты слышишь, Мухтар, она уже знает, что цыплята вылупляются из яиц.

Мухтар не выдержал и засмеялся.

— Ты что? — удивилась она.

— Да так, просто вспомнил один случай с Султаном… Ты помнишь?

— Ничего не помню, — отрезала Майсарат и поспешила перевести разговор на другую тему.

Конечно, она помнила все, но разве могла она признаться в том, как несправедлива была к Султану. Даже сейчас это воспоминание обожгло ее стыдом. Мухтар не стал перечить жене. Он был так рад, что в их доме наконец-то наступили мир и согласие. Как с приходом весны из хлевов и сараев убегают ветры, так с рождением Парзилат — Синее утро из их сакли улетучились ссоры.

…С того дня много воды утекло с гор. И не раз они покрывались то нежной травой, то твердым льдом.

Султан окончил школу и поступил в институт в Махачкале. А Парзилат — Синее утро осталась работать в колхозе. Она была шустрая, проворная — работа так и горела в ее руках. И потому ее скоро выбрали звеньевой. Но работа есть работа. А вот личная ее жизнь не складывалась. Да и о какой любви может идти речь, если и ростом она не вышла, и к тому же конопатая.

Подруги ее выходили замуж, и Парзилат заводила себе новых, помоложе, но приходила их пора, и снова Парзилат должна была искать себе подруг среди самых молодых. Правда, характер у нее был веселый, независтливый, и потому она сравнительно легко переживала свое затянувшееся девичество. Да и когда ей было тосковать, если она самая видная девушка в колхозе: звеньевая молодежной бригады. Раньше всех она выходит в поле и позже всех возвращается домой. Недаром ее полеводческая бригада считается лучшей в районе: уже несколько лет они крепко держат переходящее Красное знамя.

Всюду звучал ее голос. И на весеннем поле, когда земля только просыпалась от зимних холодов и трактор прокладывал уверенные твердые борозды, и над зеленеющими нивами. Он вплетался в колосья зреющих хлебов, в шум стучащих комбайнов и молотилок. Он добавлял синеву к синему утру.

И только однажды целых три дня никто не слышал ее звонкого сильного голоса. Вот почему это случилось. Проходя мимо ворот тракториста Сайпудина, она услыхала свое имя. Мать его говорила:

— Ну что ты упрямишься. Далась тебе эта красота? Как говорят, на лице пшеница не зреет, а из высокой фигуры тебе не лестницу строгать. Девушка она работящая. И ты за ее спиной не пропадешь. Будет преданная жена и хорошая мать.

— Она же мне до пояса, — возразил мужской голос. — Что мне, вдвое сложиться, чтобы нагнуться к ней. И потом, она же конопатая, — парень захохотал. — Ты же не хочешь, мама, чтобы надо мной смеялись?

Словно свинцовым горохом ударили по лицу Парзилат. Первой ее мыслью было бежать, скорее бежать от этого дома. Но, сделав несколько шагов, она остановилась и повернула обратно. Лестница зашаталась под ее быстрыми шагами. В одно мгновение выросла она перед матерью и сыном.

— Я все слышала, — заявила она, гордо вскидывая голову. — Прежде надо было спросить, пойду ли я за этого бездельника, который каждые пять дней меняет работу. А трактор, как он думает, существует только для того, чтобы греть спину. Только и радости, что длинный, как каланча. — Залпом проговорив все это, она исчезла так же быстро, как и появилась. Мать и сын так и остались сидеть с раскрытыми ртами.

Вот после этого случая она дня три работала в поле молча.

Неизвестно, сколько еще просидела бы в девушках Парзилат — Синее утро, если бы не одна забавная история.

Колхозный плотник Хапиз овдовел и решил жениться тоже на молодой вдовушке, доярке Асият. От первой жены у него осталось семь сыновей, словно семь бусин, вдетых в одну нитку, сначала большая, потом меньше и меньше. Асият, красивая и задорная женщина, потребовала, чтобы они сыграли свадьбу, пусть маленькую, пусть даже без музыки и певцов, чтобы не создавать вокруг себя особого шума, но все-таки свадьбу.

Хапизу пришлось пожертвовать двумя баранами. Сама же Асият отправилась в районный центр за покупками. Нужно заметить, это были уже не те времена, когда судьба девушки или женщины всецело зависела от выбора мужчины. В старину стоило юноше плюнуть в сторону проходящей девушки, бросить камешек или случайно задеть рукой, как девушка имела право заявить, что ее обесчестили. Адат обязывал в таких случаях жениться, даже если виновный уже женат: по шариату он имел право на многоженство. Иное дело теперь. Теперь девушка и женщина сами решают свою судьбу и сами делают выбор. Когда Асият, сделав покупки, проголосовала на дороге попутной машине, ей нежданно-негаданно приглянулся шофер. И потому вечером Хапиз получил короткую, но меткую записку: «Люблю другого. Любовь не крынка с молоком. Из сердца не выльешь. Прости и будь счастлив. Асият». В этот же конверт были вложены сто рублей, которые Хапиз дал ей на свадебные подарки.

«Что ж, — решил Хапиз, — пожалуй, это к лучшему, что я вовремя избавился от нее».

Однако старший сын Хапиза Мирза не разделял мнения отца и считал, что они опозорены. Единственный выход, убеждал он отца, тотчас жениться самому.