Корзинка с бриллиантами

— И вот я уже заказал музыку классному композитору, — возбужденно рассказывал Кремон, — мне уже шьют костюмы в театральной мастерской. Я достал такой материал! Я уже репетирую степ. Это будет номер супер-класса. На прощание я всем им покажу, кто такой Александр Кремон! Верочка, я же знаю, что буду работать этот номер два года, не больше, но я должен его сделать, я с ним переспал, я его вижу… У меня будет пьедестал — как шляпа канотье, такая же шляпа будет на голове. Я выйду в жилетке и белых брюках, это будет настоящее ретро…

— Теперь все работают настоящее ретро, Саша, — сказала Рубцова. — И степ бьют тоже многие.

— Нет, это будет не такой степ, — убежденно отвечал Кремон, — это будет джазовый степ! Я верну на манеж настоящий джаз!

— Уже давно вернули, Саша.

— Нет, этого еще не было — джаз на моноцикле. Я готовлю сюрприз. Сценарий блестящий. Сперва небольшой джазовый проигрыш, пистолет — и в форганге появляюсь я. На мне длинное черное пальто с поднятым воротником, руки и в карманах. Я — старый безработный артист, холодно, льет дождь, я никому не нужен… Вдруг в музыке — ритм. Я начинаю выбивать степ, прямо в пальто, а под пальто спрятан моноцикл, понимаешь, это пальто и создает образ, и прячет моноцикл…

— Понимаю, — Рубцова допила кофе. — Спасибо тебе за кофе, Саша. Только ничего у тебя здесь, боюсь, не получится. Тебя не возьмут в наш цирк на репетиционный период. И никто тебе тут реквизит заказывать не станет. Я как бухгалтер тебе честно говорю — цирк в прогаре, я-то это знаю! Еле людям зарплату платим. А ты про номер экстра-класса! Тут, того и гляди, начнем цирк по ночам сдавать под дискотеки!

Я обалдела! Дискотеки в цирке! Ну, ва-аще улет!

— Я денег не прошу. В моей семье как-то не принято побираться, — гордо сказал Кремон. — Если бы я получил то, что мое по праву, я бы выпустил номер мгновенно! Мне приходится торопиться, Верочка, через два года я растеряю половину трюков, я ведь уже не мальчик, Верочка… Галка — я не хочу ее ругать, Верочка, она обыкновенная женщина, большего от нее требовать нельзя, она просто маленькая женщина, которая цепляется за любовника, тряпки и побрякушки… да, так вот… Галка сыграла комедию. Я это знаю точно. Наши фамильные сокровища у нее, вся эта история с кражей — липа, клянусь тебе! Я это знаю! И девчонке той, конюху, они хорошо заплатили, чтобы она пока все взяла на себя. Думаешь, я не знаю, как это делается? Я знаю, Верочка, я знаю, почем теперь такие вещи…

— Пойдем, Саша, — предложила Рубцова. — У меня дел по горло.

— А когда моя мачеха Галина Константиновна кончает репетировать? — осведомился Кремон. — Я уже беседовал с ней намедни… Хорошего — понемножку. Случайно сталкиваться нам вроде бы и незачем.

— А ты и не столкнешься, — пообещала Рубцова. — Пойдем ко мне в бухгалтерию, ты там посидишь, я тебе газету дам. А потом я схожу за кулисы и узнаю, где Кремовские.

Я спряталась за чью-то спину, пока Рубцова и Кремон проходили мимо. И я унюхала, что от Кремона разит спиртным. Может, это был коньяк, а может, и что другое, я так детально не разбираюсь. Но одно я знаю точно — плохо, когда человек пьет с утра, а потом начинает рассказывать, какой у него будет прекрасный номер, и как он с этим номером объездит весь мир. Я такого путешественника в цирке уже видела. Он работал служащим по уходу у дрессировщиков Рамазянов, и он действительно любил животных, за это его и держали, но вот врал он спьяну, как барон Мюнхаузен!

Рубцова повела Кремона к себе, а я вслед за ними проскочила на свое рабочее место. Стоило мне открыть телефонную книгу на той странице, где телестудия, как раздался звонок.

Это вполне могла быть мамка. Я подумала, что, пожалуй, лучше с ней объясниться по телефону, чем дома. Тут ведь и трубку положить можно, если что. Но это была Светка.

— Слушай! — заорала она. — У тебя чего, совсем крыша поехала? Где ты была?

— Где была, там меня больше нет, — гордо и лаконично ответила я и отнесла трубку подальше от уха, потому что Светкины вопли и так были здорово слышны.

— Твоя мамахен совсем умом повредилась! Она же к нам до трех ночи звонила — она была уверена, что ты у нас, только не хочешь подходить к телефону. Моя мамахен в конце концов твою послала!!!

Это была плохая новость. Из нее следовали две неприятности. Первая — что моя матушка возненавидит Светку и ее семейство, а Светка на какое-то время станет у нас дома персоной нон грата. Вторая — что Светкина маман с такой же любовью теперь будет относиться ко мне. Все это — дела временные, обе наши старушки через месяц уймутся… может быть…

Конечно, с мамкой разговор будет — не приведи бог. Но если она уж настолько мне не доверяет — пусть ведет к гинекологу! Однажды Светка своей такое сказала — но ее мамуля не захотела позориться, и напрасно — она узнала бы про свое чадо много нового и интересного.

Мне надоело, что меня каждый день оскорбляют. Я ведь вообще не скандалистка и очень спокойная. Алка говорит — флегма, как все толстые люди. Я ведь даже могу по пальцам сосчитать, сколько раз в жизни целовалась! Но мне надоело… просто надоело…