Косьбище

В многиех странах Богородицу почитают, во многиех церквах молитвы ей возносят. Иные народы её и покровительницей своей называют. Стоят в мире многие храмы. И во Рождество Богородицы, и в Успение её, и в Зачатие. А вот Покров Богородицы -- наше, русское. И в том, прежнем моём мире, и в этом. Ибо случилось так, что через четыре года, когда одержал князь Андрей Боголюбский великие победы над супостатами Земли Русской, то услыхал он вот те слова Димитрия Ростовского про чудо Влахернское. Внял словам этим князь Андрей и храм свой на Нерли, что в полторы версты от Боголюбова, освятил во славу Покрова Богородицы. Первый на Святой Руси храм Покрова.

И ещё скажу, хоть и не поймёте ныне. Есть слова такие: "петля времени". И рассуждают мудрецы иные: да может ли и быть в свете такое?

Нет, не может. Покудава речь о мире вещном, тварном ведём. А вот коли толкуем о мире духовном, словном -- может. Вот и я, прежде, в первой жизни своей, и в церковь не ходивший, о Покрове Богородицком наслышан был. Ибо пошло сие от Андрея Юрьевича по Руси широко и в веках осталося. И не зная про то, говорил я князь Андрею про Покров Пречистой Девы. А он сии слова услыхал, да по Руси и распустил. Вот и скажите мне: что тут начало, а что конец? Что от чего пошло?

Всадники приняли вправо, а нам в другую сторону. К лугу и вдоль опушки. Сухан, вроде бы, дорогу запомнил. По рассказу этого "пернатого гомосексуалиста". И куда оно нас приведёт?

Мы довольно быстро перешли в нормальный "волчий скок": то бежим рысцой, то идём быстрым шагом. Впереди -- Сухан.

Выглядит он несколько... своеобразно. На голове шлем. Нормальный, без всяких прибамбасов типа личины или еловица. Не будем врагов ростом пугать. Сзади, на затылке -- защитный фартук из кожи. Бармицы нормальной нет, вот приспособили кожи воловьей кусок. А вот дальше... Оплечье, наплечники, нагрудник, поручи-поножи... Даже пояс боевой, не говоря уж о кирасе или панцире -- ничего нет. Одна кольчуга. Поддоспешника нет -- одета прямо на рубаху. Кольчуга знатная. И кольца мелкие да плотной вязки, и кайма по рукавам, по вороту, по подолу -- правильная, усиленная. Даже красным крашена. Ну так как же -- от самого Храбрита Смушковича осталась. Но всё равно -- кольчуга для воина как нижняя рубаха. Видок у "живого мертвеца"... ну очень интеллигентный: в кальсонах и в шляпе. И в шлёпках -- вместо боевых сапог - у него обычные. Чуни. Ближайший аналог -- мокасины сильно ношенные. У меня такие же. Вот выросту и стану сапожником. Буду делать нормальные сапоги. С каблуком. С подковками. И туфельки. На шпильках, с супинатором. И будут здешние красавицы делать такое резвое цок-цок. Ага, по здешним болотам. Не, всё равно -- удлинённый голеностоп женской ножки -- это красиво. А там, глядишь, и самые смелые на мини кое-какое перейдут. И вот идёт она такая... смелая. Потому что в мини. И красивая. Потому что на каблучках. И ножки у неё от всего этого... Как Эйфелева башня. Опять же фольк:

" - Что общего между женской ножкой и символом Парижа?

-- Чем выше лезешь, тем больше дух захватывает".