Кошачьи проблемы (СИ)

В трубке наступила тишина и фелинка перешла на язык своего народа, продолжив негромко шипеть. Ответ ей видимо не понравился: бледное личико одномоментно покраснело от гнева и, хотя после переливания запрещено было вставать ещё какое-то время, она вскочила, пошатнулась от слабости, но принялась с яростью буквально визжать в трубку. Со стороны это походило просто на истерический приступ неуравновешенной дамочки, но Ричард, понимавший из-за завываний лишь с пятого на десятое, всё равно уяснил, что пусть «паскуды явятся скоро, а хоть бы и голышом». Дальше в ход пошли какие-то совсем специфические словечки и матерные выражения, знаниями которых Гэвин с напарником не делился. Звонок закончился внезапно, когда Королева сама сбросила звонок и чуть отвела руку назад и в сторону. Наученный предыдущим опытом, Фэйтэн вытянул из её руки телефон, передал доктору и, прикрывая собой, потащил к стене подальше от Королевы, и посоветовал ему и Ричарду:

- Не шевелись.

Мяунна некоторое время стояла неподвижно, раскачиваясь с носка на пятку, в тишине раздавался только писк приборов, отслеживающих состояние Гэвина, а потом фелинка заурчала низко и угрожающе. После мяукнула на пробу громче, распушила хвост, подняла торчком уши, затопала ногами и завыла, подняв лицо к потолку.

Оставшийся стоять за дверью один из медбратьев отреагировал на звуки, попытался зайти внутрь помещения, чтобы, как советовала ему программа, успокоить разбушевавшегося пациента, но Фэйтэн и ему отправил команду замереть. Движение привлекло внимание фелинки, и она замолчала, и нехорошо так, медленно, стала поворачиваться к источнику шума. Фэйтэн ещё раз отправил сигнал, чтобы андроид стоял на месте, сделал бесшумный шаг от стены и катнул мимо своей госпожи стойку с пустой капельницей. Внимание от двери было отвлечено, и Мяунна в два шага поймала стойку и без малейших усилий разломила палку пополам, с силой отбросив часть с колесиками куда-то вбок, к счастью, та ни в кого не попала. Фелинка сосредоточилась на втором куске палки, она принялась отщипывать от неё небольшие кусочки металла, бросая получившуюся стружку на пол. Фэйтэн с болью смотрел на её окровавленные пальцы, доктор Карлум с ужасом, а Ричард с пониманием. Он думал о Гэвине и о том, способен ли тот на такое? И не могло ли случиться что-то подобное на арене цирка или в Новом Иерихоне? Каких же усилий тому стоило сдержаться…

Спустя пару минут движения Мяунны стали более заторможенными и вялыми, металл больше не поддавался ослабевшим пальцам, и Фэйтэн рискнул подойти к своей госпоже. Он медленно, аккуратно и без резких движений обошёл её сбоку, чтобы не попасть в поле зрения неожиданно, а потом тихонько заурчал. Это были даже не слова, а какой-то мелодичный, успокаивающий гул. Затем он попробовал вытянуть из цепко сжавшихся рук остатки измочаленной палки так, чтобы не поранить ладони фелинки ещё сильнее. Та попыталась защитить добычу, выпустила когти и замахнулась на андроида, но тот покорно склонил голову, подставляя шею, и заурчал ещё тише и монотоннее. Королева замерла и, наконец, отпустила злосчастную стойку, после чего обмякла, потеряв сознание. Фэйтэн подхватил её и бережно уложил обратно на кушетку.

Ричард старательно сохранял в памяти всё происходившее, прозорливо подозревая, что когда-нибудь ему это пригодится в отношении Гэвина. В будущем.

Если оно ещё будет, потому что Риду всё ещё требовалось переливание крови, а так нужные доноры задерживались. Их промедление вело к катастрофе и несчастливому финалу истории одного фелина и его андроида.

========== Глава, в которой в клинике побывает почти вся фелинская родня Гэвина ==========

Потянулись томительные минуты ожидания и надежды на скорое появление фелинов. Переливать сразу же всю кровь, разумеется, было нельзя, но создать запас крови – это гарантия, что в нужный момент она просто будет.

Гэвин лежал на боку и дышал самостоятельно, заглатывая воздух короткими, частыми вдохами. Ричарду один из медбратьев принёс стул, потому что сидеть на кушетке было негигиенично, а теперь он мог спокойно и неотрывно держать и греть холодную ладонь Гэвина в своих руках.

Когда с Гэвина срезали остатки одежды, то слегка обкорнали шерсть на рефлекторно дернувшемся хвосте. И Ричард не знал, из-за чего Гэвин будет негодовать больше: гибели любимых брюк или этой проплешины. Ранить самолюбие гордого фелина ещё и рассказом, о том, что его обтерли и обмыли чужие руки - не следовало вовсе. Сам догадается или вспомнит опыт предыдущих попаданий в человеческие клиники. В личном деле Рида была информация о ранениях и о том, что по требованию пациента его на следующий день после госпитализации отпускали долечиваться домой. От фелинских клиник никакой информации в базу закономерно не поступало, но Ричард очень надеялся, что Гэвин не маялся ерундой, живя по принципу «всё и так пройдёт», а лечился, старательно соблюдая рекомендации фелинских специалистов. Вероятность этого составляла целых двадцать восемь процентов!