Кошачья мята

– Нет, – я качнул головой. – Когда мне удалось найти себе дом, захотел накупить сладостей. Денег хватило только на мятные леденцы, которые продавала в лавке старая травница. Я эти конфетки ел по одной, чтобы растянуть удовольствие, чтобы хватило надолго. Знаешь, – растер между пальцами вязкую каплю, – для меня этот запах стал каким-то родным. Уж столько лет прошло, а в кармане таскаю всегда пару таких конфет.

– Сладкоежка? – в голосе Талики скользнула нежность.

Мне даже не нужно было оглядываться, чтобы понять – она улыбалась.

Глава 9

Талика

Мужчина отвернулся, чтобы не смущать меня. Будто одного его присутствия не хватало, чтобы мои колени слабели. Достаточно было того, что он находился в одном доме со мною. А уж в тесном помещении, где стоило лишь сделать полшага в сторону, чтобы столкнуться, я рисковала оказаться в недвусмысленном положении. Оставалось лишь надеяться, что ароматы этого места заглушали мой собственный запах. Я не знала, природу Меняющегося, который стоял с расправленными плечами у двери, но надеялась, что он не имеет звериной ипостаси, способной учуять мое возбуждение. Или же мне придется пройти через унижение нового рода. Никогда еще я не оказывалась в настолько двусмысленном положении. Не добавляло уверенности и то, что я была в своем праве, на своей территории.

Скинув наконец платье, юркнула за шуршащую занавеску, надеясь, что она достаточно плотная, чтобы меня невозможно было рассмотреть снаружи. Когда я ее покупала, не проверяла на предмет прозрачности. Достаточно было приятного принта с морским пейзажем, прочного материала и отличной скидки.

– Все в порядке? – глухо поинтересовался Лони.

– Да, – пискнула я, замерев с мочалкой в руке.

– Ты дышишь слишком часто, – пояснил он свой интерес. – Слабость? Или что-то болит.

– Нет, – выпалила слишком быстро и тут же добавила, – ты меня нервируешь.

– Я не стану на тебя смотреть. Думаешь, наброшусь на тебя, как злой серый волк?

– Ты…– даже мурашки скатились по спине, от мысли, что он из псовых.

– Нет, – успокоил меня Меняющийся.

– Это хорошо.

– Почему? – кажется, мне удалось его заинтересовать.

– Не люблю собак.

– А кого любишь?

– Ну… – мне стало неловко о поставленного вопроса. – Когда-то у меня был кот. Знаешь, – мятное мыло приятно холодило кожу, – у собак рабская натура. Они выбирают хозяина и будут преданны ему всегда.

– Это плохо?

– Видела не один раз, как какой-нибудь придурок бьет пса, а тот может порвать его на раз, но терпит и скулит. А стоит тому позвать, и собака на брюхе ползет к своему мучителю. Все потому, что он хозяин. Пес не может иначе и любит его, несмотря ни на что.

– Верность…

– Нет, – я ожесточенно терла кожу, как назло, мягкой мочалкой. – Это полнейшая глупость. Незачем хранить верность тому, кто этого не достоин.

– Согласен, – не стал спорить Лони. Кажется, его устроили мои аргументы.

– С котами иначе, – я отошла подальше от занавески, чтобы не касаться ее. Наверно мне только показалось, что за ней раздалось недовольное ворчание. – Стоит пнуть кошку один раз, и она уже никогда не довериться тебе вновь. Она вернется в твой дом, позволит покормить себя, но никогда уже не запрыгнет к тебе на колени. Есть вещи, которые прощать нельзя.

– И чего не простила бы ты?

– Предательства, – не задумываясь ответила и закрыла глаза, к которым подступили слезы. Оказывается, что я еще не забыла, как больно бьют в спину камни, брошенные теми, кто еще вчера был мне близок.

– Тебя кто-то предал? – голос раздался чуть ближе.

– Нас все предавали хоть раз, – горько призналась я и едва не взвизгнула, заметив силуэт за занавеской. Пришлось прижаться намыленными лопатками к холодной плитке стены. Меняющийся оказался слишком близко, хотя и оставался в недосягаемости.

– Ты ведь говоришь о мужчине?

Я мотнула головой, забыв, что меня не видно и добавила вслух:

– Нет. Такого шанса ни у кого из мужчин не было. Меня предала моя семья. Наконец я смыла с себя пену и закрутила кран.

– Иди ко мне, – пробормотал Лони и сгреб меня в охапку.

Он не нарушил своего обещания. Нас продолжала разделять занавеска. Она скрипнула пластмассовыми кольцами, отрываясь от трубы и я оказалась обернута в ткань с корабликами и рыбками. Лони подхватил меня на руки, вытаскивая из ванной.

– Что ты творишь?

– Не такая уж ты и невыносимая. Тебя вполне можно нести, – усмехнулся мужчина и усадил меня на стиральную машинку.

– Ты портишь мои вещи.

– Ты бы там рухнула и сломала бы себе кости.

Говорить, что падать не собиралась, я не стала. Мое ворованное счастье оказалось слишком сладким. Меняющийся все еще удерживал меня за плечи, позволяя ощущать его горячую кожу.

– Выйди, я хочу одеться, – сипло выдавила я.

– Не думаю, что тебе это нужно, – таким же тоном ответил Лони.

Мы оба гулко сглотнули и сцепились взглядами, словно когтями.

– Ты кот. Верно? – догадалась я по вертикальным зрачкам в ставших золотистыми глазах.

Ответом мне послужила широкая усмешка, демонстрирующая кончики острых клыков.

– Ну уж, терпеливой собакой меня не назовет даже смертник.