Кошачья мята

– Ты! – это должно было прозвучать возмущенно, но вышло скорее восхищенно.

Отшатнуться было некуда. Хотя, я не стала бы и пытаться. Слишком велико оказалось искушение коснуться бархатистой кожи и проверить, как отзовется Лони на мою ласку. Не нашлось не одной причины, почему не поступить так. Мои ногти прошлись по его бедру, заставив Меняющегося перестать улыбаться. Выражение его лица сменилось на напряженное, почти страдальческое, но как только я попыталась убрать руку, он положил свою ладонь поверх моей, вынуждая продолжить исследование. Осмелев, я выскользнула из-под пледа и поднялась на колени, чтобы оказаться выше. Схватила свободной рукой длинные пряди волос и потянула вниз. Знаю, что он мог не подчиниться, но поддался игре. Потемневший взгляд прошелся по моей фигуре, наверняка оценив каждый шрам, о котором я уже успела забыть. Мне бы прикрыться, попросить не смотреть, но время смущения прошло. Пусть я не правильная, но все же ведьма. И не должна стыдиться себя.

– Ты расскажешь мне, – пробормотал Лони, но я лишь качнула головой. – Все расскажешь.

Он еще не знал, какой упрямой я могу быть и как рьяно защищать свои секреты. Некоторые тайны стоит хоронить, предварительно удостоверившись, что они не смогут воскреснуть. Даже мертвая змея остается ядовитой. Не стоит вскрывать саркофаг.

Всего этого я не сказала вслух. К чему тратить время на споры, когда тело жаждет другого? Оба тела. Мужчина толкнул меня на спину и поставил колено между моих, судорожно дернувшихся было, чтобы сойтись вместе.

– Давно одна? – спросил он глухо.

– Очень давно, – подтвердила, не смея шевельнуться.

Уверена, что никогда не забуду того звука, которое последовало за моим признанием. Лони промурчал мое имя прежде, чем опустился на меня. Никогда прежде оно не звучало так соблазнительно.

Ноги сами оплелись вокруг узкой талии, стопы скрестились за поясницей, чтобы пяткам было удобнее упираться в упругие ягодицы. Этот мужчина идеально вписался в клетку моего тела. Будто влился в нее ртутью и замер, согревая своим присутствием лучше пламени в камине.

– Лони, – запоздало встрепенулась я.

– Что? – голос звучал натянуто. – Только не говори…

– У тебя нет обязательств?

– Глупая, – он запрокинул мне голову, оттянув волосы назад. – Никого нет… Только ты.

Я заскулила от восторга, ощущая острые края каждого зуба, скользящего по обнаженному горлу. Более сладкого удовольствия в моей жизни еще не было. Извиваться не удавалось лишь потому, что мужское тело плотно прижимало меня к дивану.

Меняющийся не двигался. Жажда ощутить его внутри стала всепоглощающей. Слегка шероховатый язык неспешно рисовал на коже огненные узоры. Пальцы чертили на плечах письмена, лишь случайно задевая полушария груди. И долбанный кот не собирался ускоряться.

– …да? – удалось расслышать мне сквозь биение сердца, отдающегося в ушах шумом крови. – Можно?

– Нуж… но, – взмолилась я отчаянно. – Да…

Я не знала, что за этим последует и меня затопит первобытной болью. В мою шею впились клыки.

Лони

Она пыталась оттолкнуть меня. Зверь внутри инстинктивно заставил вцепиться в Талику крепче.

– Пусти, – иступлено закричала девушка и для надежности ударила меня кулаком, куда-то рядом с лопаткой.

В тисках моих рук билась хрупкая ведьма с запахом и одуряющим вкусом похожим на мятный, который оседал на языке вместе с солью крови. Я знал, что смогу выпросить прощения за каждую обжигающую слезинку, катящуюся из ее глаз, за каждый всхлип. Мы живем долго и у меня будет много времени на извинения. Но именно сейчас я ненавидел каждую секунду, которую Тали боялась меня и ненавидела.

– Сейчас станет легче, детка. – пообещал я, прижавшись ртом к ее уху и тем самым дав ей доступ к собственной шее.

Любая другая вцепилась бы в предложенный участок голой плоти, рвала ее с остервенением, чтобы отыграться или освободиться. Но Талика вздрагивала и вминалась затылком в подушку. Напрасно я ждал, что она ответит, пусть и со злостью или отчаянием. Так было бы проще для нас двоих и для нее особенно.

Я толкнулся в нее – влажную и горячую и услышал шипение. Надо учитывать, что мне досталась ведьма, хоть и не правильная.

– Гад! – взвыла она и неожиданно располосовала когтями мою спину.

Вместе с ослепляющей болью пришел азарт. Кошки всегда любили игры. Даже жесткие. У нашей породы принято сопротивляться, чтобы разжечь партнера. Ясное дело, Талика не осознавала, что своими действиями лишь распаляла зверя. А тот от восторга пританцовывал под кожей, заставляя меня двигаться внутри девушки.

– Тали, – попытался пояснить, но в ответ девушка зарычала и внезапно обхватила меня за шею.

– Убью… потом, – выдохнула яростно и заглянула мне не просто в глаза, а прямо в душу. – Давай уже…