Кошачья Свара. Мадрид, 1936 (ЛП)

- Закройте рот, Уайтлендс, ваше мнение мне до лампочки. Я работаю на разведку, а не на "Сотбис". Я хочу сказать, что служу его величеству, - добавил он, указывая трубкой на портрет августейшей особы. - Я имею в этой истории свой интерес, и он никак не связан с вашим искусством. Вам ясно? А чтобы было окончательно ясно, продолжу: вырученные от продажи картины средства пойдут на покупку оружия для испанских фашистских группировок. Это известно также испанским разведывательным службам, если их можно так назвать. А теперь, джентльмены, прошу внимания: то, что вы сейчас услышите, не должно выйти за пределы этих стен. Итак, Уайтлендс, от имени его величества я приказываю вам заняться продажей этой картины, подлинная она или нет, и получить за нее максимально высокую цену. Я достаточно ясно выразился? И не забывайте, официально мы не имеем никакого отношения ко всем этим торговым делам. Если испанские власти узнают об этой сделке и сочтут ее преступной - а она, вне всяких сомнений, именно таковой и является, - то расплачиваться за последствия будете вы. Мы ни во что вмешиваться не станем; более того, будем отрицать как свою осведомленность, так и знакомство с вами. Поверьте, мы не можем поступить иначе: Англия не вмешивается во внутреннюю политику Испании. С другой стороны, Англия не намерена сотрудничать с иностранными фашистскими правительствами и группировками, но и вражды к ним тоже не питает. Каждый сам за себя - таков девиз нашей внешней политики.

Он несколько раз яростно затянулся трубкой, вытряхнул ее в пепельницу, пока не вылетел весь слежавшийся табак вместе со слюной, сунул трубку в карман и добавил:

- Что ж, по всем признакам, скоро в Испании разразится большевистская революция, и даже если бы это продолжало оставаться внутренним делом, Англия не может с этим смириться. Коммунистическая страна в нескольких милях от нашего побережья, да еще с возможностью контролировать Гибралтарский пролив, - это совершенно немыслимо, если мы хотим сохранить баланс сил на континенте и в бассейне Средиземного моря. До сих пор мы придерживались с фашистами соглашения, и ничто не изменит наших отношений с Гитлером. Муссолини - это просто марионетка и развлекается со своей смехотворной войной в Абиссинии. Настоящий враг - это Советский Союз. Нравится нам или нет, в Испании нам придется поддержать фашистов против марксистов. Думаю, что выразился совершенно ясно. Вопросы?

Поскольку этот вопрос был не в их компетенции, а приказ пришел сверху, дипломаты выразили полное согласие со словами лорда Бамблби и заверили его, что им всё ясно. Энтони тоже не возражал. Для него альтернатива была очевидна: подчиниться лорду Бамблби или потерять защиту посольства и тут же попасть в руки подполковника Марранона. С другой стороны, поскольку он был убежден в подлинности Веласкеса, для него годилось всё, что поможет открыть картину миру и связать с его собственным именем, независимо от того, каким целям послужит продажа. В общем-то, события для него приняли положительный оборот, поскольку с этой минуты он действовал в согласии с желаниями британского правительства, Энтони мог рассчитывать на его поддержку, хотя бы скрытую и непрямую, всех своих планов и себя лично.

- И каково сейчас мое положение для испанской полиции? - спросил он.

- Спросите об этом у них, - ответил первый секретарь. - Мы и так достаточно для вас сделали, вернув вам свободу. Мне кажется, они оставят вас в покое. Они арестовали вас, чтобы услышать, что вы запоете, однако держать вас за решеткой для них совершенно бессмысленно. Для них гораздо полезнее, чтобы вы оставались на свободе и сами привели их к тому, что они так усердно разыскивают. Так что имейте это в виду. Про картину они ничего не знают, так что тут у вас преимущество.

Произнеся эти слова, первый секретарь вышел вместе с другими участниками встречи. Все спешили на обед, но никто не торопился так, как Энтони, который встал и, видя, что никто не собирается с ним прощаться, направился к двери. Гарри Паркер проводил его, чтобы убедиться, что он покинет посольство незаметно. В дверях, однако, на Энтони накатили сомнения, он остановился и обернулся к Бамблби.

- Простите, лорд Бамблби, но я не вполне понял одну вещь. Какую роль во всем этом деле играет Коля?

- Коля? - переспросил тот. - Повторю то же самое, что говорил раньше: нам это неизвестно. Могу сказать одно: Коля - ваш противник. Если нам известно о будущей продаже этой картины, и испанские власти тоже подозревают что-то в этом роде, то очевидно, что и русские тоже знают об этом деле. Разумеется, они совсем не заинтересованы в том, чтобы фашисты получили деньги или оружие, и сделают всё, чтобы этого не допустить. Для этого они и привлекли Колю.

- Понятно, - ответил Энтони. - И как же вы сможете помешать Коле в этом деле?

- Кончайте ваши дурацкие вопросы, Уайтлендс! - воскликнул лорд Бамблби. - Самым обычным способом: будем держать его как можно дальше от вас.

Глава 25.