Кошачий эндшпиль

— Много думала насчёт нас… Не подумай, кот, сама я мало изменилась — поменялось моё к тебе отношение. Все мужчины были для меня инструментом — инструментом сексуального удовлетворения. Особенно распаляли охоты. Загнать жертву в угол, поставить на колени, взять всего, трепещущего и растерянного… Кайф! Но появился ты. Признаюсь, сначала я не придала этому особого значения. Да, неординарная кандидатура в коты, эдакая экзотичная игрушка, особенно интересная кошке. Шустрая, вёрткая, умненькая… Когда вы насмерть сцепились с Мирой, я растерялась. Боевая подруга или… кот? Раньше такой вопрос даже не стоял бы, но что-то уже сдвинулось, что-то было не так, как раньше. Когда ты сам начал решать свои проблемы… Ну, помнишь, пошёл ещё трахаться на сторону?.. Так вот, меня тогда точно обухом по голове ударило. Сначала разъярилась. Потом задумалась. Поняла, мы сами виноваты в случившемся. Потом была та тройка стайных мечниц, которых ты размазал по лесной поляне. Пусть кадров вашей схватки не сохранилось — наше оборудование не пишет такое, — а диапазон, который зафиксирован, малоинформативен. Здесь важен сам результат: кошки повержены, ты вышел из схватки победителем. Это стало новым звоночком, тебе удалось затронуть какие-то струны у меня глубоко в груди. Когда же в медицинском комплексе вы схлестнулись с чужим котом… а потом ты побратался с его стаей… Решение пришло само — нужно принимать тебя таким, какой ты есть, и брать в когти.

— Потом была подготовка на полигоне. Не скажу, что всё у тебя получалось играючи. С техникой вы просто в разных мирах живёте, дройдов освоил едва ли на среднем уровне. При этом Тина… принялась натаскивать тебя на стратегию! И очень успешно, хочу заметить! По тактике уже начал огрызаться, зубки отрастил… На татами великолепный прогресс… Теперь ещё эта твоя операция… Уверенный контроль ситуации в ресторане… С тобой интересно не только как с мышкой, кот! Этот интерес… почти как с сестрой, только ещё и сексуальный подтекст добавляется… В общем, мне стало скучно охотиться на других. Только на тебя, кот! И я буду охотиться, хочешь ты того или нет! И платья твои освою! Будешь у меня без всякого импланта на слюну исходить, раз оно так работает… Вот скажи, что ты в этих тряпках находишь, а?

Глубокая, из самой души женщины исповедь придавила тяжестью эмоций и масштабом осмысленных ею проблем. Разве что последние фразы не вязались с предыдущей прозорливостью. Или кошка пыталась так увести разговор от собственных откровений? Лезть так глубоко в душу я не стал, решил ответить только на последний её «крик»:

— Женщины в мирах внешников одеваются разнообразно, чтобы выглядеть красиво.

— Красиво? В этих цветных тряпках?! Красиво — это летящие волосы. Красиво — стройное спортивное тело, когда каждым движением — своим и чужим — наслаждаешься. Красиво — это форма Экспансии, а ещё лучше — серебро на ней. А цветные тряпки… Неудобно и непрактично, как набедренные повязки у дикарей.

— Одежда у женщины призвана подчеркнуть что-то в фигуре, что-то оголить, что-то, наоборот, запрятать поглубже… Честно говоря, всё, что ты сказала, мне безумно нравится в тебе и в других кошках, а уж форма Экспансии как нельзя лучше подчёркивает совершенство ваших тел. Дело во мне. В моей варварской части натуры, которая никак не желает вытравливаться.

— Я знаю. Уже давно. И даже готова ей потакать. Мне нравится тебя баловать, Кошак, нравится иногда поддаваться на татами, когда не замечаешь… чтобы увидеть огонь в твоих глазах. Нравится твоя варварская часть, нравится скрытый до поры хищник в твоей душе. Его я готова холить и лелеять, чтобы щерился на наших врагов, драл их когтями. Потому и говорю: я — твоя кошка, ты — мой кот.

— Это неожиданно… но приятно. Только поддаваться не надо, — в моём взгляде проскочил огонёк недовольства, однако Тиш этого не заметила. Метиллия продолжала лежать, уткнувшись носиком в мою шею, где-то в районе уха. — Я справлюсь с тобой и так. Пусть не сейчас — через год, два, три — но мы будем заканчивать бой с одинаковым счётом побед.

— Именно это мне в тебе и нравится, — резким движением валькирия приподнялась надо мной, взметая водопады волос, нависла, опёршись на руки, засыпая пепельным великолепием грудь, живот, шею. Её глаза победно блестели, кошка с подлинным упоением впитывала яростный огонь моего упорства. — Признаю за тобой право быть на равных. Уже сейчас. А то, что когда-нибудь победишь — даже не сомневаюсь. Да что там… ты уже победил. У нас отличная девочка получится… Метиллия. С моей силой и твоим гибким умом. Украшение моего рода.

— А если мальчик? И почему сразу метиллия? — сразу расхотелось яриться и препираться, от слов девочки веяло теплотой, растапливающей подобно воску любое недовольство.

— Глупый! Это генетика. Ветвь наследуется по матери. Ну а мальчик… Не знаю, сложно из него будет воспитать воина, бойца.

— Можно начать воспитание в мирах внешников. Как видишь, я неплохо там сформировался. Характер проявляется с самого детства, этого не отнять ни у кого.