Кошачий переполох, или снова сюрприз (СИ)

После этого короткого обмена любезностями компания подошла к алтарю. Жрец недоумённо посмотрел на девушку, черты которой показались ему хорошо знакомыми, затем на короля. Ральф хмыкнул, но счёл необходимым пояснить ситуацию.

- Любовь – вещь непредсказуемая. Сегодня любишь одного, завтра другого.

Жрец поклонился и приступил к обряду. И уже через четверть часа молодожёны снова находились в карете, которая теперь должна была увезти бывшую леди Карегейл к новой жизни вдали от родного дома.

Кони тронулись, а Ральф, закутанный в тёмный плащ, радостно помахал вслед.

97

Первая неделя нашего пребывания в имении выдалась суматошной. Во-первых, нужно было привести в порядок сам дом. Нет, сказать, что там не убирались и не делали ремонт, было нельзя, просто хотелось преобразовать имеющееся под себя. Во-вторых, я никак не могла привыкнуть к прислуге. Хоть её было и немного, но запомнить, кто за что отвечает, у меня сразу не получалось. А потом встал вопрос с моей новой младшей сестрицей. Она ни в какую не хотела покидать отведённую ей комнату. И хоть и объясняла это желанием привыкнуть к новому образу жизни, мы с Дареом в этом сильно сомневались. Пережитый страх от встречи с дворовым псом не давал сестрице возможности чувствовать себя спокойно. И как мы ни старались убедить её, что собака не опасна, что она сидит на цепи, да и вообще на конюшне – Ресса только демонстративно фыркала, делая вид, что ей дела нет до каккой-то там дворняжки, но из комнаты не выходила...

На убеждение сестрицы потребовалась большая часть второй недели. Сколько сил и нервов с магистром мы потратили – лучше не вспоминать. Но всё-таки понемногу Рессе успокаивалась и привыкала к новому дому. Хотя она также фыркала на все просьбы, не в меру огрызалась, ругалась с прислугой, но...

О её воспитании мы с магистром даже не заговаривали, надеясь, что со временем всё само по себе образуется. Ведь, как оказалось, моя новая сестричка была вовсе не глупой, просто инстинкты давали себя знать, и кто, как не я, мог лучше всё понять да и посочувствовать? В общем, Рессе предоставлялась безоговорчная свобода во всех поступках, ну, в разумных пределах, конечно. Затисканных мышей, мелких птиц, приносимых сестрицей со двора, мы проигнорировать не могли. И как только она умудрялась их ловить в человеческом обличии? Мне даже такое и представить сложно, хотя я в кошачьей шкурке тоже много чего умела.

Дарес перед отъездом в столицу побеседовал с каждым из прислуги, выясняя их лояльность по отношению к новым хозяевам, припугнул всех, навесил на нас с Рессой множество амулетов, установил вокруг имения защитный контур (так, на всякий случай, как он сказал). Я только посмеивалась, глядя на эти попытки обезопасить нашу жизнь. Уж где-где, а здесь, вдалеке от столицы, мы явно никому не интересны.

А потом магистр уехал. А мы остались на хозяйстве. В моих планах на ближайшее будущее была оранжерея, двор и прилегающие к дому постройки. Везде надо было навести свой порядок.

Я в первую очередь занялась обустройством оранжереи, которая была в весьма запущенном виде. Хотя прежние хозяева и занимались ей, но, видимо, большого энтузиазма эта работа не вызывала. Содержали оранжерею ради приличия: должна быть – вот, пожалуйста. Мне же хотелось, чтобы это место стало моим личным уголком для отдыха, поэтому я не жалела ни сил, ни времени для приведения её в порядок. Кстати, Ресса тоже с удовольствием ковырялась в земле, правда, после оранжереи она была похожа на земляное чучело, но меня это не смущало – воды в доме было достаточно, чтобы привести в порядок и одежду, и саму Рессу. К ваннам моя сестричка оказалась неравнодушна. Она подолгу отмокала в горячей воде, выливая на себя кучу разных ароматических добавок. В общем, странная кошка, тьфу, девушка...

Ко мне Ресса относилась как к настоящему старшему родственнику, то есть, иногда прислушивалась к моему мнению и не претендовала на главенство в семье. Общались большей частью мы дружелюбно. На большее я пока и не рассчитывала. Поговорить по душам, правда, с ней никак не получалось. Своё кошачье прошлое она напрочь отрицала, а странности поведения объясняла особенностью характера. Я улыбалась, позволяя ей заблуждаться и далее. И к чему ворошить прошлое, если «человеку» об этом вспоминать неприятно?!

Вот так и началась наша спокойная жизнь. В делах по хозяйству время проходило очень быстро, скучать не приходилось. Только иногда по вечерам, укладываясь в большую и удобную кровать, я вспоминала и Ника, и Мартина, вздыхала и заставляла себя о них не думать.Но забыть не удавалось. А ещё я всё чаще и чаще ловила себя на мысли, что скучаю по Мартину. Именно по Мартину! Это было неправильно, ведь как мне казалось, любила-то я Ника, но... Я вспоминала нашу жизнь в поместье, и сердце тоскливо сжималось. Я решила не заниматься самоедством, а во всём положиться на судьбу и тихонько плыть по течению.

А, как известно, судьба не любит обыденности и однообразности. Поэтому, дав мне небольшую передышку, она вновь принялась за свои козни.