Кощеева невеста

Вдруг снова свистнул меч. Эхо троекратно отразило короткий вскрик и затихло. Лис вытер стекающий по вискам пот и вздохнул. Что ж, неизбежное случилось — Весьмир не мог уворачиваться вечно. Прежде он недолюбливал дивьего чародея, но теперь Лису даже стало его немного жаль. Не так, как жалеют друга — в этом чувстве было больше досады… ну чего ему стоило ещё немного продержаться, а? Дивий чародей и так дважды прыгнул выше головы, мог бы и в третий сдюжить. Вот бы Кощей удивился, если бы рыбка сорвалась с крючка!

Но, увы, даже от самых сильных нельзя требовать невозможного.

— Дивьи остолопы! — в сердцах Лис ударил по кованой раме, рассадив кулак в кровь. — Ничего доверить нельзя!

В зеркале всё ещё колыхался мутный дым, и Кощей воззвал в пустоту:

— Земля-земля, скажи мне, где искать Василису? Камни, ответьте своему господину. Травы, опутайте ей руки и ноги! Ветры буйные, принесите её ко мне!

Вокруг зашумело, зашуршало листвой, будто ветры и впрямь примчались на зов. Вот только, к досаде Кощея (и к неистовой радости Лиса), в их свисте послышалось насмешливое:

— Катис-с-сь колбас-ской, ты здес-с-сь не влас-с-стен!

Тогда отец снова воззвал:

— Шторм-конь, не я ли тебя растил, кормил и поил? Сослужи и ты мне верную службу — сыщи Василису.

В тот же миг послышался удаляющийся конский топ.

— Подождём, — хмыкнул Кощей. Лис прямо представил, как тот, по обыкновению, сплетает руки на груди. Сердце сжалось в предчувствии беды — и не зря. Издалека донёсся Василисин крик и торжествующее ржание.

А Кощей — наверняка улыбаясь до ушей — своим елейным голосом произнёс:

— Молодец, хороший мальчик. А теперь тащи-ка её сюда.

Глава двадцать шестая. Когда говорят «нет»

— У-у-у, волчья сыть, травяной мешок! — Лис в сердцах ударил кулаком в стену так, что полки со всякими Кощеевыми свитками и склянками содрогнулись.

Вот только что толку со стенами драться?

Отец с матерью возвращались домой вместе. Кощей ещё не прозрел после заклятия Весьмира, поэтому проклятый Шторм-конь сам нёс всадников по небу. До замка оставалась пара часов пути, а у Лиса, как назло, закончились все идеи. Он не знал, как теперь убедить отца пощадить Василису. Преступный замысел был налицо…

— Это конец. — Услышав голос из-за спины, он подпрыгнул на месте:

— Уф, Маржана! Я же просил тебя не подкрадываться!

— Я тоже кое о чём тебя просила. И ты обещал защитить меня. Это и есть твоя защита?

Лис только сейчас заметил, что пары сабель у мары больше не было, как и кожаных наплечников, наручей и шпор на сапогах, а отороченную мехом безрукавку ей пришлось сменить на более простую — суконную, всю в заплатках.

— Прости, я смог отстоять твою жизнь, но не твой статус, — вздохнул он. — Кощей люто злобствовал…

— А Муна сказала, всё не так было. Мол, не очень-то ты и старался, отцу не перечил. Вот и кому мне верить? Сестре родной или тебе, сыну Кощееву?

Лис скрипнул зубами. С одной стороны, было обидно. Эти слова — «Кощеев сын» — ему вечно бросали в лицо, как оскорбление. Мол, яблочко от яблони… А с другой, Маржана была не так уж далека от истины. Он мог бы вступиться не вполсилы, но побоялся. Кощей был не слишком-то склонен миловать. А вдруг он Маржану пощадит, а Василису потом щадить не станет? Скажет, мол, хватит милостей на сегодня! А что, такое уже случалось.

— Я сделал всё, что было в моих силах, — хмуро отозвался он. — Прости, если этого оказалось мало.

— Ладно, я вообще-то не упрекать тебя пришла, — вздохнула Маржана.

Воинское очелье больше не украшало её голову, и непослушные волосы торчали в стороны — особенно на висках, делая мару похожей на встрёпанного воронёнка.

— Зачем тогда?

Лис подозревал, что ответ ему не понравится, и заранее готовился к очень неприятному разговору. Так и вышло.

— Я была здесь, стояла за твоим плечом и видела, что произошло. Василисе конец, после такого Кощей ни за что её не пощадит. Но мы ещё можем спастись — ты и я. Я умею скрываться в тенях, как никто другой. И могу тебя тоже спрятать так, что никто не найдёт. Бежим, Лис!

— Нет, — отрезал он. На его щеках заиграли желваки. — Знаешь, ты могла бы рассказать об этом своём чудесном умении пораньше. Тогда мы бы спрятали мою мать.

Он почувствовал, как ярость закипает внутри. Но вместе с гневом вернулась и надежда:

— Эй, а может, ещё не всё потеряно? Кощей наверняка не убьёт её сразу, а захочет устроить судилище и показательную казнь, чтобы другим неповадно было. Значит, у нас будет немного времени, чтобы вытащить её из башни. Это я беру на себя. А ты сможешь потом спрятать в тенях себя, меня и Василису?

— Нет! — Маржана ответила резко.

— Не можешь или не хочешь?

— И то, и другое.

— Тогда какой от тебя прок? — выплюнул Лис.

Ох, не стоило такого говорить. Мара дёрнулась от этих слов, как от пощёчины.

— Что ж, — прошло несколько мгновений, прежде чем она смогла заговорить, — если так, мне, пожалуй, лучше будет уйти.

Слова звучали сухо, как шелест осенних листьев.