Кощеева невеста

Но Василиса и не думала её осуждать. Вместо этого слушала и наматывала на ус — вдруг пригодится, когда самой придётся побег совершать? Однажды этот час настанет — в этом Василиса не сомневалась.

— И почему же Кощей её в башню посадил, а не в острог? Зачем ему Елица нужна?

— Затем же, зачем и все мы: наследника принести. Елька с дитятей во чреве на побег решилась. Теперь вот на наших глазах судьба её решается: родит сына — выживет. А коли дочь на свет появится — обеих сгубит Кощей.

— Жуть… — только и смогла сказать Василиса.

— Дык, и не говори! — Анисья захрустела печеньем.

Можно было подумать, что бедственное положение Кощеевых жён её ничуть не заботило. Василиса поначалу чуть было не сочла новую знакомую бревном бесчувственным, но быстро поняла: только так здесь можно выжить и не сойти с ума.

— Выходит, у Кощея шесть жён, а не пять?

— Да. Но о шестой — молчок! Не гневи князя расспросами и меня под немилость не подводи. Он и так считает, что я слишком много болтаю. А я разве много? Да я вообще молчу!

Василиса усмехнулась в кулак, но возражать не стала. В конце концов, разговорчивость Анисьи была ей даже на руку: надо же откуда-то узнавать, как тут всё заведено?

А та даже не думала униматься:

— Ну чо, будем сейчас тебя в наряды парчовые да шёлковые рядить али немного погодя? Не терпится небось перед зеркалом покрутиться?

Василиса, погруженная в свои мысли, собралась ответить не сразу, а когда раскрыла рот, Анисья вдруг крепко цопнула её за руку:

— Ой, Васёна, гляжу, не рада ты нарядам да угощению. Вроде улыбаешься, а глаза грустные-грустные, аж душа заходится на тебя смотреть. Нешто был у тебя кто на сердце? Жаних али просто парень какой?

— Никого не было, — мотнула головой Василиса: ещё не хватало сплетнице сразу всё про себя выкладывать. Та вроде не злая и участливая была, но доверие ещё заслужить надобно. — Я, Анись, знахаркой хотела стать. У бабки одной училась. Мечтала людям помогать да зверей лечить — и домашних, и лесных. Но в одночасье сделались прахом мои мечты.

— Ой, ну почему сразу прахом-то? — Анисья поморщилась, словно кислую виноградину слопала. — Книг тут немеряно. А навий язык — тьфу, выучишь. Есть такое средство — узри-трава называется. Надо натереть глаза её соком, и всё, сможешь читать, что вздумается, ежели прежде умела, конечно. Я вот грамоте не обученная, так что выпросила у Кощея глаголь-траву. Это чтобы говорить да песни спевать, значит.

— Удобно, — Василиса приободрилась. Уж где ещё, как не в волшебном краю, продолжить изучать колдовскую науку? — Значит, об этой травке Кощею сказать надобно?

— Да ты не тушуйся — прямо проси. Он только порадуется. Говорит, мол, глупые вы бабы — даже поговорить не с кем. Отрада Гордеевна могла бы хорошей собеседницей стать, да не захотела — всякий раз, когда Кощей её навещает, молчит. Может там по делу фыркнуть, ежели что не так, а поболтать о задушевном — ни-ни.

Ага, значит, Кощею не хватало дружеских бесед. Это Василиса тоже запомнила — пригодится.

— Скажи, Анисья, а что ещё нужно знать, когда с Кощеем разговариваешь? Ну, чтобы не ляпнуть лишнего и почём зря в немилость не угодить. А то не хотелось бы… — она совсем незаметно кивнула в сторону башни, но Анисья всё поняла.

— Дык, — она начала загибать пальцы. — Привечать мужа, не перечить ему, сбежать не пытаться, на змеек-кощеек не наступать, огнепёсок не дразнить, с другими жёнами в мире жить — не ссориться, не драться. Тут, на самом деле, не так уж и плохо, лет через пять привыкаешь.

— А сколько ты здесь?

— Да уж, почитай, скоро дюжина вёсен будет, как Кощей меня из родного дома забрал.

— Дюжина? — Василиса воззрилась на неё с недоверием. — Сколько же тебе тогда годков было?

— Я уж и не упомню-то, — беспечно отмахнулась Анисья. — Ты не смотри, что молодо выгляжу. Яблоко мне Кощей подарил. Молодильное. Не старею я теперь, как будто настоящая навья баба. Ну или дивья — меж ними, признаться, особой разницы-то и нет. На рожу не схожи, а внутре — одно и то же.

На этот раз Василиса улыбнулась её шутке совершенно искренне.

— Ух, Анися, как я тебе завидую! Хотела бы я тоже не стареть и не умирать!

— Дык это, Васён, дело наживное. Будешь хорошо себя вести — сама вскоре яблочко получишь в награду, и сестрице твоей вечная молодость перепадёт. Вы Кощею уж очень нравитесь. Прежде не бывало такого, чтобы он сразу двух невест из одного дома приволок.

Анисья хотела добавить что-то ещё, но тут зеркальные двери распахнулись, ударил незримый колокол, и в покои вошла мрачная… ну, наверное, злыдница. Хотя, может, и упырица — кто их разберёт? Лицом синюшная, глаза навыкате, когти длиннющие, вся кожа в пятнах, в ушах — волосня, на носу бородавки, и зубы острые. Ну чисто баба Яга из сказок, да только не старуха, а молодуха.

— Князь Кощей велел невестам поскорейше к пиру одеваться. Сегодня вечером свадьба! — её голос был похож на скрип несмазанных дверных петель, аж мороз пробирал.

— Вот, я же говорила! — Анисья всплеснула руками. — А мне, между прочим, цельный месяц ждать пришлось, пока обо мне вспомнили.