Кощеевич и Смерть

— Давай его заключим, — обрадовался Лис.

— Э-э-э, не спеши, Кощеич. Говорю же: всё не так просто.

Кто бы сомневался? Княжич закатил глаза к потолку.

— Не томи. Чай не скоморох, не сказку сказываешь…

Ветерок повозил пальцем по стеклу, подправляя морозные узоры.

— А ты не перебивай. Есть в уговоре с Летом одна лазейка — ежели мы не по своей воле зиму устроим. Злой колдун споймал, заставил, не могли противиться, и всё такое.

— Ага, а злой колдун — это я.

Ветерок окинул его оценивающим взглядом:

— На безрыбье сойдёшь. Только учти, у нас всё старшой братец Вьюговей решает. Мы так, мелкие сошки. Куда он скажет, туда и дуем.

— Так сведи меня с этим Вьюговеем, потолкуем, — Лис потёр ладони. Ему казалось, что победа почти в руках, но не тут-то было.

— Я-то сведу. Только старшой наш шибко суров и не станет с тобой, как я, миндальничать. Хочешь споймать ветер, чтобы ему приказывать, — так споймай. Чтоб всё чин чинарём!

— Да я не против, чтоб по-честному. Только как его споймать-то? — Лис поёжился, предвкушая, что ответ Ветерка ему не понравится.

— Силой против силы — не выйдет. Кто он и кто ты! А вот хитростью вполне может получиться.

— О, это дело по мне! — княжич вмиг повеселел, радуясь, что его предчувствия не оправдались. Он был не из тех, кто презирает изворотливость ума. Смекалка не раз его выручала — за то и прозвали Лисом ещё в детстве.

— Вьюговей охоч до скачек и непременно предложит тебе посостязаться. Найдётся у тебя в конюшнях хорошая лошадка, Кощеич? Такая, чтоб быстрее ветра.

— Был у меня чудесный Шторм-конь, — вздохнул Лис. — Да только царь Ратибор его спёр.

— И никак его не добыть, особым посвистом не призвать?

Вопрос был вполне закономерный: большинство чудо-коней признавали одного хозяина и готовы были явиться по первому зову, разрывая цепи, разрушая стены темниц. Пришлось признаться:

— По правде говоря, это отцовский конь был. Может, Кощей и знал какое волшебное слово, но мне не сказал.

— Жа-аль, — протянул Ветерок. — Ну да ладно, этому горю я помогу. Поделюсь с тобой облачной лошадкой. Только смотри, норовистая она у меня. Не удержишься — скинет.

— Удержусь. Любой ценой.

— Так сильно ненавидишь Ратибора? — Ветерок присвистнул.

— Даже сильней, чем ты думаешь.

— И это хорошо! Не всё в мире происходит от любви, многое свершается на силе одной лишь ненависти.

— Или же упрямства.

— Ах, это почти одно и то же, — беспечно отмахнулся Ветерок, потом сунул два пальца в рот, свистнул так, что аж уши заложило, и хитро прищурился. — Сможешь повторить?

Лис от неожиданности чуть рыбкой из окна не нырнул.

— Допустим, смогу. А зачем?

— Какой ты непонятливый. Чтобы коняшку призвать, разумеется. Свистнешь вот так перед началом скачек и скажешь: «Сивка-белогривка, стань передо мной, как вихрь перед скалой», — она и появится. Только взывай из окна или со шпиля — Белогривка по земле не скачет, только по воздуху.

Что ж, этого следовало ожидать. Облачной лошадке положено по небу ходить. Лис не стал удивляться (чем, кажется, расстроил собеседника), лишь уточнил:

— А Вьюговея когда ждать?

— К началу ночи, конечно. Как спел, так и будет.

— Хочешь сказать, моё заклятие все-таки подействовало? — вот тут изумление скрыть уже не удалось, и Ветерок заулыбался.

— А то ж! В общем, не боись, Кощеич, прорвёмся! В крайнем случае при своих останемся. Ну, упадёшь с лошадки, свернёшь шею — не беда. Ты ж бессмертный! Запомни ещё вот чё: меня тут не было, ты никого не видел. Не хочу я потом старшому под ледяную длань попасть.

Сказав это, Ветерок сиганул с подоконника и, превратившись в маленький снежный вихрь, с гиканьем умчался прочь.

До самой темноты Лис не находил себе места. В постели ему не лежалось, на мягких подушках не сиделось, даже засахаренные фрукты в горло не шли, не говоря уже о более серьёзной еде.

На закате к нему заскочил целитель, которого наверняка попросил зайти Май. Лис, как ни силился, не смог припомнить его имени, пришлось переспросить.

— Я — Галарид, княжич, — поклонился тот. — Извольте вернуться в постель и выпить лекарство. Я окурю вас дымом для скорейшего исцеления.

Пришлось терпеть — а что ещё делать? Не прогонять же мудрого человека?

Лис нервничал, ведь Вьюговей мог нагрянуть в любой момент. И что тогда сделает этот Галарид? Запретит больному садиться на лошадь, к тому же ещё и облачную? С него станется!

Лекарство горчило. Бормотание целителя бесило. Дым ел глаза. Время шло…

— Скоро там? — устав терпеть, буркнул Лис.

— Не мельтеши, княжич. Зачем повязку сорвал? Зелье только зря на тебя потратил. Эх, по-хорошему, ещё бы пиявочек на пятки…

За окном — княжич отчётливо это видел — надвигалась синяя снежная туча. Вьюговей был уже совсем близко.

— Не надо пиявок, — взмолился Лис.

— Все вы так говорите, а знахарю всё ж видней, — Галарид достал из сумки стеклянную банку, но открыть её не успел.

Ставни жалобно скрипнули, створки завибрировали от ветра, и Лис рявкнул на целителя:

— Пошёл вон!

Галарид обиженно поджал губы, стрелой вылетев из покоев княжича — и вовремя!