Кощеевич и война

Вертопляс перепорхнул к нему на плечо и каркнул прямо в ухо:

— Дивнозёр-рье!

Аж в голове зазвенело.

— Хм, а может, ты и прав. Пожалуй, это выход.

В детстве Лис мечтал побывать в загадочном краю, где живут смертные, с замиранием сердца слушал рассказы матери о чудесах по ту сторону вязового дупла, но потом как-то всё подзабылось… Так стираются из памяти сны. А может, зря? В конце концов, он и сам наполовину смертный. Настала пора вспомнить об этой части своей сути. Когда-то он помог богатырю Ванюше вернуться домой, значит, сможет открыть дупло. Благо тут недалеко: старый вяз растёт прямо у царя во дворе. О том, что будет на той стороне, Лис предпочитал не думать. Как-нибудь на месте разберётся, сердце подскажет. Прыжок в неизвестность — пожалуй, единственное, что ему оставалось. Возможно, в родных местах Василисы найдётся ответ на вопрос, как её расколдовать. А может, где-то там до сих пор живут его родные? Здорово было бы их найти. Он наберётся сил, чтобы потом вернуться во славе!

Строгий и более разумный внутренний голос ворчал: погоди обнадёживаться, не пришлось бы потом разочаровываться. Сколько уже было таких несбывшихся чаяний? Ворона есть ворона — мало ли что каркает? Можешь ли ты поручиться, что это и в самом деле предсказание? Что к Вертоплясу вернулись его способности?

Но глупое сердце готово было выскочить из груди, и мыслями Лис был уже далеко — там, в расчудесном Дивнозёрье.

— Скажи, вещун, от кого мне ждать помощи?

— Р-радмила! — Вертопляс обнял его крыльями, словно подбадривая или прощаясь. Фр-р-р! Он взмыл к окну, в котором виднелся кусочек закатного неба.

— Погоди! — крикнул Лис ему вслед. — Если ты понимаешь меня — лети и найди Энхэ. Думаю, он скрывается в Полуночном краю. Пусть расскажет тебе, где он спрятал камни из ожерелья Доброгневы. И сохрани их, пока я не вернусь. А я вернусь, обещаю!

Вертопляс улетел, ничего не ответив. Мог бы хоть каркнуть: мол, понял. Эх, ворона ты, ворона…

* * *

Все следующие часы Лис не мог найти себе места. Он то ложился, то вставал и принимался мерить шагами темницу. Почти опустошил кувшин с водой, но в горле всё равно было сухо. За окном на смену зареву пришли синие сумерки, потом спустилась ночь. Каждое мгновение казалось вечностью. Он ждал, но всё равно вздрогнул, когда услышал шаги. В коридоре появился свет, и губы сами собой растянулись в улыбке.

— Снова ты, моя красавица? — Он сказал это ещё до того, как увидел Северницу. — Зачем пожаловала? Неужто уже соскучилась?

— Можно и так сказать. — Она была очень бледна, и Лис испугался.

— Что-то случилось?

Северница поставила на пол свечной фонарь и, не говоря ни слова, шагнула к решётке. Ключ в её руках ходил ходуном и никак не мог попасть в замок.

— Что ты делаешь?

Вещун, конечно, предупреждал. Но одно дело ворону слушать и совсем другое — воочию наблюдать, как дивья воительница и чародейка жертвует всем ради него. Она ведь не может не понимать, чем грозит такой поступок. Царь не простит. Её заклеймят предательницей.

— Вольные птицы не должны сидеть в клетке, а добрые люди — и подавно. — Ключ наконец-то её послушался. Провернулся раз. Другой.

— Если я сбегу — тебе конец… — прошептал Лис.

Внутри что-то ёкнуло и сжалось. До свободы было подать рукой. И кто бы подумал, что единственным препятствием на пути к ней станет совесть?

— Я не могу так с тобой поступить… — выдохнул он.

— Это моё решение. Не смей его оспаривать. — Северница с силой распахнула решётку. Уже более уверенно она разомкнула оковы на его руках и сняла маску. — Ты — мой пленник. Значит, мне решать твою судьбу. И я выбираю отпустить тебя на все четыре стороны. Свободен. Не стой же столбом, дуралей! Проваливай, кому говорят.

В её глазах блестели слёзы. Она прекрасно понимала, что творит, но всё равно делала то, что считала справедливым. Лис взял её руки в свои, их взгляды встретились, и время замерло.

— Почему ты ещё здесь? — спустя вечность спросила Северница, но не отняла ладоней. Её губы дрожали.

— Бежим со мной! — Лис притянул её к себе и заключил в объятия. — Я знаю одно надёжное место, где можно спрятаться. Там нас никто не найдёт.

— Где же это место?

— В Дивнозёрье.

— Забавно… никогда не хотела там оказаться. Это Радосвет у нас на смертных помешанный.

Она сомневалась — даже в полумраке это было ясно как день. Руки отчаянно шарили по спине Лиса, сминая ткань рубахи.

— Нет. — Отказ дался ей нелегко. — Так нельзя. Не принято. Мы ведь друг другу никто.

— Неужели тебя беспокоит, что подумают другие? — Лис взял её за подбородок. — Хочешь стать моей суженой? Жениху и невесте можно бежать вместе.

— Опять смеёшься? — нахмурилась Северница.

— Разве до смеха в такой момент?

— Значит ли это, что ты… меня… но ты ведь не можешь?

Наверное, она хотела сказать «любишь», но не решалась.

— Не могу… — вздохнул Лис. — Но хочу научиться. Попробовать. Если ты позволишь.