Кощеевич и война

— Ах, если бы… — Энхэ снял шапку и поклонился. — Опасно мне там стало оставаться, княжич. Прошёл слух, что кто-то из навьего стана отправляет птичек-весточек. Все всполошились, забегали, стали соглядатая искать. Лучников на стены снарядили, чтобы те пичужек выцеливали. А как дошло до личных досмотров, я решил, что пора убираться подобру-поздорову. Найдут у меня навье зеркало — ни за что не поверят, что трофей.

Тут Лис немного смутился: выходило, что это он заигрался так, что собственного лазутчика бежать вынудил.

— А кто тревогу поднял?

— Смешно сказать, но Волчата. Беспокойная молодёжь. Доложили своему командиру Яромиру, тот сперва отмахивался, но от таких настырников разве отделаешься? Вот и пришлось ему развернуть поиски. На пару с Северницей. Это сестра его, ежели помнишь.

— С Северницей?! — рассмеялся Лис. — Тогда понятно, отчего такая шумиха. Это на воре шапка горит.

Глаза Энхэ округлились:

— Хочешь сказать, Северница из наших?…

— Увы, нет. По правде говоря, она и отвечала мне скупо. Могла бы быть и полюбезнее. — Лиса веселило, что его незатейливая забава приняла такой оборот. Даже несмотря на то, что это сулило трудности. — Зря ты удрал. Она всё это для виду устроила, чтобы подозрения от себя отвести. Возвращайся, пока не поздно. Скажешь, мол, увидел за стенами навьего негодяя, погнался. Можем дать тебе какого-нибудь пленника для пущей убедительности. Иначе все планы огнепёскам под хвост.

— А вот и нет, я всё уладил. — Энхэ по-молодецки пригладил крашеные волосы. — Ты же хочешь, чтобы ворота открыли изнутри? На третью ночь Веледар это сделает.

— Воевода?! — Тут уже настала очередь Лиса таращить глаза.

— Он наш со всеми потрохами.

— Вот это ты молодец, удружил! — Лис хлопнул его по плечу. — Дай-ка подумать… Его ведь можно и выгоднее использовать. С такой властью Веледар нам не только форт может сдать, но и Светелград преподнести на блюдечке.

Энхэ погрустнел:

— Боюсь, ничего не выйдет. Сместят его скоро. Счёт не на дни, но я бы дал седмицу-другую, не больше.

— Неужто заговор? — восхитился Лис.

Ему нравилось думать, что среди дивьих царит разлад. Пусть пожирают друг друга изнутри, он с удовольствием полюбуется.

— Не, он просто командовать уже не сможет. Я его на бодряк-траву подсадил. Стащил запас у их главной целительницы и добавлял в бражку понемногу. И через малый срок Веледар уже готов был не то что форт — мать родную продать за глоток моего отвара. Уходя, я забрал остатки с собой и сказал: ворота откроешь — получишь. А проболтаешься кому — пеняй на себя. Будешь рыдать и корчиться, ничего не поможет.

— Хм… Ну смотри у меня. Коли твой план не сработает, не погляжу на былые заслуги. Казню за дезертирство, чтобы другим неповадно было место службы без моего приказа оставлять.

Энхэ сглотнул вставший в горле ком.

— А коли сработает?

— Тогда награжу, — ухмыльнулся Лис. — Проси, чего хочешь, я исполню!

Эта забава тоже заставляла кровь быстрее бежать по жилам. Всё или ничего? Теперь только так он мог чувствовать вкус к жизни — играя со смертью и судьбой. Чужими. Потому что со своими не получится.

— Это сейчас нужно сказать? — Энхэ был бледен, но глаза горели так, словно он сам бодряк-травы объелся.

— А когда ещё? Когда знаешь, к чему стремишься и что можешь потерять, то и дело живее идёт.

И Энхэ, зажмурившись, выпалил:

— Хочу твоим советником стать, княжич! Как Май. Правой и левой рукой на долгие годы. — И, пока Лис стоял с разинутым ртом, успел добавить: — И заклятие это дурацкое с волос убрать. Не желаю больше дивьим притворяться. Ажно в зеркало смотреться противно.

— Будь по-твоему.

Лис проглотил рвущиеся наружу возражения. В ушах стучала кровь. Никто не сможет заменить ему Мая. Никто! Но он сам сказал: «Проси, чего хочешь». За язык не тянули. Увеличиваешь ставки — будь готов, что судьба ответит тем же. А слово придётся держать. Иначе какой смысл в этой игре?

* * *

В назначенную ночь всё прошло как по маслу. Ворота распахнулись перед навьим войском, и вскоре во дворе послышались яростные крики, мечи зазвенели о мечи, в воздух поднялись тучи стрел, а от полыхающих шатров стало светло, как днём. Зазевавшихся и обескураженных противников топтали конями, морозили заклятиями. К веселью присоединились даже некоторые упыри — то ли Марена всё-таки позволила им вмешаться, то ли кровососы ошалели от близости лёгкой добычи.

Дивьего воеводу Энхэ подхватил в седло, словно куль с мукой, и вывез из боя. Лис приказал сохранить тому жизнь. Хотелось потолковать с предателем, прежде чем тот окончательно обезумеет от своего дурмана.

— Отходим! — Во всеобщем гвалте Лис расслышал голос Северницы, а потом увидел её саму и послал воздушный поцелуй, за который был награждён гневным взглядом.

Тут же, будто чирей на носу, откуда-то выскочил её брат и заорал:

— Кощеевич здесь! Целься!

— Ну и зачем так кричать? — пробормотал Лис себе под нос. — Что мне сделают твои стрелы?