Кощеевы земли

Рудольф подобными комплексами не страдал и душевными сомнениями тоже. Доброжелательно выслушав охранника, он, сделав оскал оригинальным напоминанием ослепительной голливудской улыбки, со страшным эстонским акцентом поинтересовался о «то-стопостенном каараштаанине Праунпоокке Ласаре Сооломоновитче». Мелисса, обольстительно улыбаясь, прижалась к плечу мужа. Ну и артисты! Такого мгновенного перевоплощения из деревенских зачуханцев в презрительно-вежливых иностранцев Басанову видеть еще не приходилось. Охранник оказался тоже не лыком шит. Вежливо похлопывая извлеченной из-за пояса резиновой дубинкой по своей ладони, он ненавязчиво поинтересовался документами, а то «ходют тут всякие чухонцы и вещи после них пропадают». Ну, чем не настоящий джентльменский разговор? Басанов с ощутимым удовольствием слушал «культурный» диалог. Охранник явной агрессии не проявлял, тут и ежу понятно, что скучно парню и хочется повыпендриваться перед случайно забредшей во двор деревенщиной.

Позади разговорчивого камуфляжника незаметно материализовался Кощей. Как это у него получается? Секунду назад никого не было, а тут, вот те раз, возник. Никита осознал, что ему, по всей видимости, еще долго привыкать к подобным выкрутасам новых знакомых. Похлопав по плечу увлеченного своей значимостью охранника, Лесной Хозяин сдвинул очки на лоб и посмотрел недоуменно оглянувшемуся блюстителю в глаза. Повинуясь безмолвному взгляду, юморист от охраны безвольно опустил руки и направился к своей будке.

— Где-то через полчаса очухается, пижон бездарный, — в голосе главного нелюдя проскользнули презрительные нотки. — А мы пока зайдем в гости.

Не дожидаясь спутников, он быстрым шагом направился к ближайшему подъезду. Остальные сообщники бросились следом. Тщательно отработанный план стремительно разваливался.

Нужная квартира располагалась на самом верхнем этаже. Солидная металлическая дверь перегораживала часть лестничной клетки и демонстрировала неприступность. Над стальным косяком виднелся глазок видеообзора.

Басанов показал на тускло блестевшую линзу и объяснил ее назначение. Прикинув, еще добавил от себя, что, возможно, есть и скрытая система прослушивания. Неширокая лестничная площадка обозревалась с удобной точки, и спрятаться перед дверью было просто невозможно. Так он и объяснил Кощею, но у того уже созрело свое, Кощеево, решение.

Повинуясь решительному жесту, оборотни спустились этажом ниже, а их упорный Хозяин решительно нажал клавишу звонка. Птичьи трели нежно зазвучали из-за дверей, тотчас из спрятанного в стене динамика раздался вопрос:

— Кто?

— Действительный статский советник барон фон Тетельбом, — торжественным голосом представился Кощей. — Представитель малых народов Севера. Честь имею.

На взгляд Никиты глупее придумать и сказать уже не смог бы никто. Услышь он такое за своей дверью, просто бы послал такого говоруна подальше, куда-нибудь к малым народам, с заездом в Иерусалим через Биробиджан, и выбросил бы из головы неудачных шутников-посетителей. К счастью, точка зрения хозяев с басановской не совпадала.

Едва слышно где-то в глубине квартиры заработал электродвигатель, и железная плита, называемая дверью мягко отъехала в сторону. Щелкнул замок следующей двери, и Кощей, на секунду задержавшись, сделал шаг вперед. Следом с невероятною скоростью прошмыгнули в дверной проем оборотни. Никита, не способный на подобные скачки, остался на лестнице. При всем желании в три секунды преодолеть два лестничных пролета и проскочить в стремительно накатывающуюся дверь он не мог.

В ожидании дальнейших событий Басанов присел на отмытые до блеска ступени. Любопытство вместе с легким разочарованием от своей никчемности гремучим клубком угнездились в голове. По сравнению с нелюдью, у человека возможности и способности держались на уровне первоклассника, возомнившего себя равным выпускникам школы и неожиданно понявшего, что до них надо расти и расти, к тому же не один год.

От грустных раздумий отвлекла зажужжавшая дверь. Из-за нее нарисовалась довольная физиономия Рудольфа. Скалящийся оборотень взмахом когтистой руки пригласил зайти в квартиру. Стараясь выглядеть гордо и грозно, Басанов проследовал за ним.

Явно переделанная из коммуналки, квартира поражала размерами и изысканностью. В многочисленных комнатах за стеклянными дверями виднелся дорогой антиквариат. Обстановка подавляла строгой красотой. Почти стерильная чистота навевала мысли о музее. При всей уютности от старинной мебели, уставленных яркими безделушками полок, солидности книжных шкафов, дышащих глубокой стариной, здесь ощущалась нежилая атмосфера. Нарочитая искусственность интерьера, расстановка вещей, отсутствие мелких шероховатостей — явный признак того, что в квартире не жили, или хотя бы в этой ее части. Единственная непрозрачная дверь была призывно распахнута в глубине широкого, как проспект, коридора.