Кощей. Перезагрузка

– Ага, – киваю озернику и еле слышно добавляю: – Кабы все так угождали, то и врагов не надо.

С трескучим шелестом прилетает большая изумруднокрылая стрекоза, похожая на игрушечный вертолет. Кажется, будто бы даже виден пилот в ее огромных, похожих на стекла вертолетной кабины, глазах. Покружив, она садится на лист камыша и замирает в ожидании.

– Знаешь, – все же говорю озерному духу, – пусть эта красавица летит по прямой, ибо мне время дорого. А ежели станет невмоготу от сырости, то окольные пути я найду и без посторонней помощи. Уж блудить по лесу я тот еще мастак.

– Воля твоя, – колыхается в воде сом.

Стрекоза срывается в полет, делает круг над моей головой, игриво отражая глазами солнечные лучи в благодарность, что назвал ее красавицей, и устремляется к опушке прибрежного леса. Попрощавшись с озерником, спешу за ней.

Вскоре понимаю, что, попросив озерника послать стрекозу по прямой, я не подумал о последствиях. По прямой хорошо ходить в чистом поле. А в дремучем лесу по прямой не всякий лось проломится. А я хоть и первочеловек, но не настоящий. Настоящий, может, и ломился бы через чащу легко и непринужденно. А скорее всего, и вовсе не ломился, а просто перенесся в нужное место без помощи стрекоз и прочих озерников и болотников.

Леденю-то хорошо. Принял волчье обличье и кружит по чащобе, там понюхает, сям пометит. А я вот продираюсь сквозь очередной бурелом, кроша посохом сухие ветви поваленной ели.

Благо стрекоза зависает в воздухе всякий раз, когда я застреваю. Пытался ей приказать, чтобы выбирала дорогу поудобней, но она ничего не понимает. Ей попросту нечем понимать, ибо вся голова из одних глаз состоит, для мозгов места не осталось.

– Эй! – кричу стрекозе, остановившись перед очередным буреломом. – Далеко еще до болота?

Та лишь весело шелестит крыльями, игнорируя вопрос.

Зло плюнув, врубаюсь в мешанину ветвей.

Чем дальше, тем более мрачным становится лес, превращаясь в сплошной непроходимый бурелом. Такое ощущение, будто здесь порезвились исполины, переломав и вывернув с корнем гигантские ели. Однако и уцелевших деревьев хватает, чтобы полностью закрыть ветвями небо, не позволяя пробиться к земле ни единому солнечному лучику.

Вдруг среди ветвей черной тенью мелькает небольшая крылатая тварь, с хрустящим чавканьем хватает стрекозу и снова скрывается в мрачной чащобе.

21

– Что это было? – растерянно спрашиваю невесть у кого.

– Мы зашли во владения Вия. Здесь полно неведомых тварей, – шепотом отвечает из-за спины Ледень.

Он уже какое-то время идет за моей спиной, приняв человеческое обличье. С запоздалым возмущением понимаю, что все это время прорубал для него дорогу, будто это я его слуга.

– Что-то я никого не вижу, кроме той летающей гадости, что слопала нашего проводника.

– Твари уходят с твоего пути, – поясняет оборотень, – как уходит с пути лесное зверье, когда по тропе идет тигр. Но я их чую. Они везде вокруг нас.

– Отчего же тогда летающая тварь не убоялась меня, напала на стрекозу?

– Чем меньше тварь, тем меньше в ней страха перед крупным зверем. Та же стрекоза могла безбоязненно сесть на хвост тигру.

– Понятно. Но нам-то теперь что делать? Как в таком буреломе не сбиться с направления?

– А ты призови своею властью кого-нибудь из Виевых слуг. Пусть проводит, – советует Ледень.

– Кого призвать? – с сомнением вглядываюсь в окружающий сумрак.

– Вот за той елью, чую, кто-то крупный затаился, – указывает оборотень.

– Эй, ты, – тычу в том направлении пальцем, – явись предо мной!

– Я? – раздается после секундного замешательства.

– Ты, – киваю в ответ и, грозно сведя брови, стучу посохом оземь. – Ты кого ждать заставляешь, тварь смердящая? Нешто не зришь, что перед тобою сам князь Кощей стоит?!

Похожее на череп навершие на посохе наливается светом, чему искренне удивляюсь, ибо случилось это без всякого моего помысла.

Из-за ели выпадает нечто лохматое, сгорбленное и суетливо семенит ко мне. Сперва принимаю существо за медведя и даже слегка пугаюсь. Однако вблизи вижу, что это нечто карикатурно несуразное. Задние лапы, несомненно, медвежьи. Покрытое бурой шерстью туловище дистрофично худое. Передние конечности по-обезьяньи несоразмерно длинные, мускулистые, с большими человеческими кистями. Большая, почти идеально круглая голова увенчана острыми кошачьими ушами. Морду нельзя сравнить ни с чем. Это какая-то неимоверно искаженная карикатура на человеческое лицо с кошачьими чертами. Приплюснутый нос, заячья губа и зеленые зрачки в ярко-желтых глазах придают лицу схожесть с кошачьей мордой.

Волоча безвольно опущенные руки по земле, существо подбежало и застыло в трех шагах от меня, раболепно согнувшись.

– Ты кто такой? – вопрошаю, стараясь говорить как можно более грозно.

– Макурт, повелитель.

– Просто макурт?

– Да, повелитель.

Знать бы еще, что это за тварь такая – макурт? Пока ясно только одно: оно меня боится. Поэтому разовьем успех.