Кощей. Перезагрузка

Мой макурт бредет, уже по колено проваливаясь в мох. Надеюсь, он обладает надлежащим чутьем и не забредет в трясину. Ледень в волчьем обличье прыгает с кочки на кочку, порой брезгливо трясет той или другой лапой, провалившейся в грязь. И только гадина скользит легко и непринужденно, почти не приминая мох, иногда выхватывая лапками какую-то шевелящуюся мерзость и отправляя ее в рот.

Выходим на маленький, шагов пять в поперечнике, островок и останавливаемся. Макурт присаживается, явно намекая, что мне пора слезть на землю.

Теперь перед нами совсем непроходимая топь, покрытая ровным ковром бледно-зеленой ряски. В пределах ближайшего километра нет ни единого деревца, и лишь кое-где как травянистые бородавки торчат невысокие кочки.

Мрачности добавляет низкое небо. На нем нет ни свинцовых туч, готовых пролиться холодным дождем, ни тяжелых, толкаемых ветром облаков. Просто само небо превратилось в серую промозглую мглу, стремящуюся придавить к земле все живое.

– Болотный дух, явись! – привычно призываю хозяина болота.

Тот оказывается под стать своему месту обитания, мрачным и немногословным. Узнав, что я стремлюсь попасть в болото у подножия Ведьминой сопки, коротко предложил следовать за ним и поплыл прочь.

Шлепая по грязи, оглядываюсь с мыслью, не заставить ли верхового макурта понести меня и дальше. Но вижу только его спину, поспешно удаляющуюся в обратном направлении.

Проходим через серое марево, и наконец далеко впереди вижу ту самую двугорбую сопку, которую мне показывал Карлуша. Я не особый специалист по определению расстояния на глаз, но идти до цели точно не один километр, и даже не два, и скорее всего, не три, а гораздо больше. Одно радует – метрах в трехстах от нас начинается небольшой лесок, и чем дальше, тем он становится гуще и выше, а это значит, что болото там заканчивается.

Оглядываюсь в поиске болотников, однако не замечаю ни сопровождающего нас, ни хозяина местного болота.

– Эй! – окликаю удивленно. – Болотный дух!

Вдруг твердь под ногами исчезает, и я проваливаюсь в грязь по колено. От неожиданности теряю равновесие. Чтобы не плюхнуться на спину и устоять, взмахиваю руками, выпускаю шест, и он отлетает в сторону.

– Твою кикимору через колесо! – вырывается у меня от испуга.

Пытаюсь вырвать из цепкой грязи то одну, то другую ногу, но усилия приводят лишь к тому, что погружаюсь уже до середины бедра.

Затравленно оглядываюсь на оборотня. Тот, наполовину уйдя в скрытую ряской жижу, висит на хлипкой кочке и жалобно скулит, боясь пошевелиться. А ведь Болтомир называл Леденя колдуном. Какой он колдун, ежели даже себя из болота выколдовать не может? Впрочем, я тут тоже чуть ли не великим магом считаюсь, а вот трясина засасывает, как последнего смертного. Кстати, интересно, вот засосет меня на дно болота, и что я буду там делать со своим бессмертием? Целую вечность захлебываться зловонной жижей? На фиг мне такое бессмертие!

Пока предавался несвоевременным размышлениям, погрузился по пояс. Мне бы лечь на живот и расставить руки, как рекомендуется делать в таких случаях, но я, охваченный паникой, начинаю дергаться, отчего опускаюсь в вязкую бездну уже по грудь.

– Болотный дух, явись! – кричу и слышу панические нотки в собственном голосе.

Нет, ну я Кощей Бессмертный или карандаш в стакане? Щас, блин, как долбану по этому болоту… И что? Вскипячу жижу, перед тем как в ней утонуть?

Брр, что это за гадость так щекотно ползет по моему животу? Гигантская пиявка? От омерзения передергиваю плечами и погружаюсь в болото до подмышек. А нечто, скрытое под болотной жижей, ползет уже по моей груди. Вот из-под ряски показывается голова поистине гигантской пиявки. Она шипит, открывает зубастую пасть и высовывает змеиный язык.

Ё-моё, так это же мой пояс! Вернее, это мой домашний первоуж, служащий в походе поясом и при случае убивающий моих врагов.

Уж скользит по ряске к отброшенному шесту и вцепляется в него пастью. Я хватаю змея за хвост, подтягиваю к себе и забираю у него шест.

А жижа уже под самым носом. Приходится задирать подбородок, чтобы зловонная гадость не затекла в рот.

Однако, получив в руки посох, ощущаю некую уверенность. Паника уходит. Начинаю понемногу подтягиваться на руках. Странно, но узкая жердина не тонет и держит меня так, будто опирается концами на нечто прочное. Вытащив себя по плечи, замечаю, что на полметра вокруг посоха ряска будто освещена теплым желтоватым светом. Похоже, именно этот свет и является той опорой, которая удерживает палку на поверхности болота.

Поняв, что спасен, успокаиваюсь. В голове сразу появляются разные мысли, в том числе и корыстные. Например, а не поспешил ли я, пообещав подарить столь ценный посох оборотню? Или это опять я сам создал магическую опору, подсознательно передав ее через «соломинку», за которую ухватился? Как проверить?