Кошечка из Сакурасо 6

— Мы ждём тебя, Акасака. Ты тоже важный член Сакурасо.

— Это пустая трата времени, — без промедления ответил Рюноске и привычной походкой вышел из класса. Сората и не подумал последовать за ним. Как не подумал и окликнуть.

Они сказали всё, что надо.

То, что он хотел передать, передал.

Потому оставалось верить и ждать.

Потому что он верил.

Часть 2

После разговора с Рюноске Сората, чтобы избежать бурных взглядов одноклассников, поспешил выйти в коридор.

Первым делом надо бы встретить Масиро.

С тех пор как они начали собирать подписи, Масиро каждый день после классного часа показывалась в учебной комнате Сораты.

— Сората, вот, — говорила она. Однако сегодня она не дала о себе знать.

Думая, что, скорее всего, у неё затянулся последний классный час, парень направился к классу рисования. Но именно тогда натолкнулся на Тихиро, которая поднималась по лестнице.

— О, — неосознанно бросил он.

— Ты чего такой дёрганный? — искренне удивилась Тихиро, прищурившись.

Вот бы она хоть немного проявила тактичность. Слишком много всего произошло, отчего ныло сердце, а после того как Тихиро сообщила о сносе Сакурасо, вокруг учительницы витала странная атмосфера и поговорить толком не получилось.

Потому ничего удивительного, что от внезапной встречи душевное равновесие пошло к чёрту.

А вот Тихиро вела себя до абсурда спокойно, как и всегда. Напротив, она как ни в чём не бывало заявила:

— А вот и ты, отлично. На, бери.

И впихнула ему в руки большой мольберт.

— И чего это?

— Мольберт, не знаешь?

Она явно издевалась. Совершенно не так должен вести себя учитель с учеником.

— Я спрашиваю, зачем его мне суёте!

— Потому что тяжёлый. У тебя всё нормально?

— А нормально для учителя всучивать ученику свои дела?!

— Ну, в общем, донеси до худкабинета.

Тихиро даже не слушала жалобы Сораты.

— Сами тащите!

— Не, мне влом.

— А мне нет?!

— Характер у тебя премерзкий. Раньше детей воспитывали более покладистыми.

— Кто-нибудь, увольте этого учителя!

— Слышь, захлопнись. Нечего бузить. У тебя же тоже есть дела в худкабинете? Скажешь, нет?

— Иду я в класс рисования, — не скрывая триумфа, заявил Сората.

— Масиро сейчас в худкабинете.

Тихиро добила его единственным ударом.

— Ну, и куда пойдёшь? Остались какие-нибудь дела в классе рисования, где нет Масиро? Ну?

— Пойду… в художественный кабинет.

— Вот видишь, пошли.

И Тихиро сразу направилась наверх.

— Если она не пришла, просто оставишь мольберт там.

— Тоже мне, утешение!

За неимением другого выбора Сората взял мольберт и поплелся следом за Тихиро по лестнице на третий этаж. Шли оба молча. Временами проходившие мимо ученики прощались с Тихиро. А она, как и положено нормальному учителю, дружелюбно на них смотрела и бодро отвечала:

— Всего вам хорошего.

— Какое притворство.

— Что ты там сказал?

— Будьте временами и со мной ласковы.

Тихиро неприкрыто скривилась.

— Ты реально мерзкий.

— Такое говорить подопечному?!

— Говорю, потому что подопечный. Если скажу такое обычному прохожему, на меня разозлятся.

— Я тоже разозлился!

— Эй, Канда~ Когда так орёшь, на нас все пялятся. Ладно, уж извини.

— Это я хочу извиниться…

Нелепица попёрла отовсюду, аж захотелось зевнуть.

Когда они подошли к переходу между зданиями, учеников резко поубавилось. Разговоры вокруг тоже почти прекратились, и вскоре наступила тишина. В другом здании в основном занимались ученики музыкального и художественного направления, потому ученики общего направления редко туда забредали.

Пока парочка шла по переходу, Тихиро сказала:

— Ты прости, ладно?

— Если так говорите, то помогли бы хоть.

Тащить в одиночку мольберт было тяжеловато.

— Я не про то, что заставила тебя нести тяжесть.

Тихиро, идя впереди, глядела в окно. И не казалось, что она смотрит на что-то конкретное, скорее на что-то абстрактное.

На её лице при взгляде сбоку читалась усталость. И тогда Сората вроде как понял, что она имела в виду, когда извинилась.

— Сэнсэй, вы же выступали против сноса Сакурасо на заседании?

Если бы никто не сопротивлялся, решение не перенесли бы на столь неудобное время — последнюю декаду февраля.

— Ну, пытаться убедить попечительский совет — дело неблагодарное, — уничижительно улыбнулась Тихиро. Так улыбались настоящие взрослые, что за ней водилось нечасто.

— Но всё равно большое спасибо.

— У совета… нет злого умысла, знаешь ли.

Взгляд Тихиро улетел к бейсбольному клубу, который на спортивной площадке готовился к игре. Намечали путь от первой базы к третьей и вырисовывали одну за другой линии бриллиантового цвета, которые при взгляде со стороны здания школы получались немного кривыми.

— Это не значит, что они вас ненавидят.

— Попечительский совет?

— Да. Просто они не знают. Не понимают ваших ценностей.

— А?

— Говорю, они верят только в собственные ценности. Думают, что гениальной художнице Масиро, которую признают во всём мире, лучше бросить мангу и жить в мире живописи. Они не сомневаются, что для Масиро это лучший выбор. Попечительский совет — он такой на полном серьёзе.

— …

— На полном серьёзе волнуется о Масиро. Думает о её будущем.