Кошечка из Сакурасо 7 (ЛП)

Потому, когда они с Масиро уединялись после уроков в комнате рисования, Сората оказывался во власти двух желаний и мучился почти до дрожи в теле. Масиро закончит картину, и тогда станет ясно, каким она его видит.

— Ну-у, Канда-кун.

Когда прозвучало его имя, сознание Сораты вернулось к разговору с Кохару.

— Что?

— Ты встречаешься с Аоямой-сан?

— Вас убить?

Что это за собеседование?

— Вы же постоянно на уроке переписываетесь, как голубки.

— Уф-ф.

Сората не думал, что это замечают. Вот только их записки содержали всякую ерунду: «Что приготовим на ужин?», «Что осталось в холодильнике?» или «Тогда по пути домой зайдём в торговый квартал за мясом».

А ещё Сората почти каждый день встречался с Нанами, чтобы репетировать вместе роли для скорого прослушивания. Они пробовали разные подходы к отыгрышу, но Нанами до сих пор не нравилось её звучание.

В то же время Сората начал разрабатывать игру, потому расписание в последние дни было невероятно плотным. Утром первым делом выбраться из кровати. Затем позаботиться о Масиро и бежать в школу. В течение дня прилежно посещать уроки и параллельно обдумывать игру. После школы отрабатывать просьбу Масиро — быть для неё моделью, а затем возвращаться в Сакурасо и перед ужином помогать Нанами с репетицией. И лишь потом, если останется время, заниматься разработкой игры.

Разработанная Рюноске мейн-программа оказалась настолько простой для понимания, что даже Сората смог сразу же приступить к созданию игры.

В первый день получилось поместить на экран персонажа, которым управляет игрок, чему Сората не мог нарадоваться. Парень долго любовался одиноким персонажем на абсолютно пустом, чёрном экране. Ведь Сората сам поместил его туда!

На второй день получилось двигать персонажа с помощью контроллера: вверх, вниз, влево и вправо. Ещё не умея стрелять, персонаж просто тупо перемещался… На третий день вроде даже получилось стрелять. Вот только получалось выстреливать лишь по одному снаряду, и, чтобы на четвёртый день доработать алгоритм быстрой стрельбы, пришлось попыхтеть целые сутки, а потом бороться с многочисленными ошибками, которые вылезали во время компиляции. На пятый день наконец получилось стрелять быстро. Игра начинала обретать форму, что дополнительно подогревало интерес.

К десятому дню разработки удалось настроить попадание снаряда по противнику на экране, взрыв, исчезновение и подсчёт очков. Движение, стрельба, попадание, взрывы… удалось реализовать минимальный набор необходимого.

В таком темпе Сората и работал: почти до отключки, но ничуть не переживая по этому поводу. Каждый день у него чесались руки от желания быстрее перейти к следующей ступени. Вставал рано утром, заботился о Масиро, шёл в школу… и так изо дня в день.

Если на чистоту, у него не было времени на болтовню с Кохару. Лишние минуты Сората лучше бы потратил на обдумывание алгоритма действий рядовых противников.

— Если собеседование уже закончилось, я пойду обратно?

Не дождавшись ответа, Сората взял предложенные экзаменационные вопросы и встал со стула.

— Канда-кун, ты холо-одный.

— Прошу прощения.

— Кстати, я без особых усилий поступила в университет Суймэй по рекомендации, — внезапно сказала она.

— Вы мне так мстите? Намекаете, что как человек большего добились, чем я?

— Ага. — Кохару весело улыбнулась.

Вот правда, исправилась и тут же всё испортила…

Размышляя об этом, Сората покинул комнату. Потягиваясь, он направился по коридору в главный корпус.

По пути его внимание привлекла доска с объявлениями на стене, в особенности рисунок, нарисованный откровенно паршиво — грубо набросанный цветными мелками человечек и облако, куда вписали фразу «Проблемные дети здесь!»

Выглядело так, будто рисовал дошкольник. Но что они делали здесь? В статье, которая превозносила заслуги учеников с музыкального и художественного направления, детский рисунок выглядел неуместно, к тому же фразу составили хираганой.

— Хоть бы иероглифами написали «здесь»…

Приглядевшись, Сората заметил следы того, что рисунок с первого раза не получился, и его неоднократно дорабатывали.

— О, Сората-сэмпай, что делаешь?

Развернувшись в сторону голоса, Сората увидел Иори, который держал листы партитуры, и ещё двух мальчиков, с виду — его одноклассников. Один из них опрятно выглядел и носил очки в чёрной оправе, а второй обладал щуплым, детским телом и производил впечатление богатенького сыночка.

— Иори, мы пойдём вперёд.

— Постарайся не опаздывать, Иори-кун.

— Да, понял.

Иори помахал рукой одноклассникам, которые направились в сторону другого корпуса. Мальчик в очках, не оборачиваясь, поднял руку, а второй какое-то время из любопытства смотрел назад.

Они лишь секунду поговорили, но Сората каким-то образом почувствовал натянутость их отношений.

— Всего за две недели уже подружился.

Раз они спокойно обращались друг к другу по именам, значит вышли за рамки формальностей.

— А, Наоя и Сё? В очках — Такесато Наоки, а мелкий — Касукабе Сё, хотя мы были знакомы ещё до старшей школы.

— А?

— В общем, у меня большинство одноклассников давние знакомые.

— Как так?