Кошечка в сапожках

— Я подумала… Я прочитала в газете, что вы представляете интересы мистера Маркхэма, поэтому автоматически решила, что вы также занимаетесь вопросами наследства миссис Маркхэм.

— Нет, я этим не занимаюсь, — произнес Мэтью.

— А кто, вы не знаете? Мистер Гордон мне позвонил и сказал, что приводит в порядок ее дела для адвокатов, занимающихся наследством. Вы не знаете, как мне связаться с ними? Я действительно хотела бы выкинуть этот чек из головы.

— Извините, но я ничем не могу вам помочь, — сказал Мэтью.

— Харолд Гордон? — спросила она. — Бухгалтер?

— Нет, это имя мне ничего не говорит.

— Вы можете спросить у мистера Маркхэма, когда встретитесь с ним, в каком банке у нее счет?

— Да, конечно, я спрошу, — ответил Мэтью и взял карандаш, — вы сказали, что это оплата за путешествие, которые Маркхэмы собирались совершить первого января?

— Нет, первого декабря.

— Расскажите мне о путешествии, которое вы планировали совершить, — попросил Мэтью.

Они сидели в камере Маркхэма. На стене сразу же за зарешеченной дверью находилась фарфоровая раковина с двумя кранами. За ней унитаз без сиденья и укрепленный над ним рулон туалетной бумаги. Один из бывших узников нарисовал на стене календарь и зачеркивал дни, проведенные в камере. Маркхэм был здесь уже почти месяц. Он сидел на грязном поролоновом матрасе, лежащем на прикрепленной к стене койке, напротив раковины и унитаза; трясущиеся руки были сложены между колен.

Вздохнув, он посмотрел на Мэтью и произнес:

— Кто сообщил вам, что мы собирались смыться?

Мэтью прищурился.

— Смыться?

Никто не говорил ему, что Маркхэм и его жена собирались смыться. Это для него было новостью. Он решил пойти по горячим следам.

— Расскажите мне об этом, — сказал он, — вы собирались улететь в Мехико-Сити первого декабря, верно?

— Если вы уже это знаете…

— Вы хотите сесть на электрический стул? — спросил Мэтью.

Молчание.

— Тогда расскажите мне.

Молчание затянулось.

— Ладно, идите вы к черту, — Мэтью подошел к двери камеры. — Выпустите меня отсюда, — позвал он охранника.

— Успокойтесь, — сказал Маркхэм.

— Нет, я не успокоюсь, — ответил Мэтью, — или вы мне все расскажете, или я ухожу.

— Хорошо, хорошо, — согласился Маркхэм, — только успокойтесь.

— Я слушаю вас.

— Это была ее идея, — начал Маркхэм.

— Прю?

— Да. Забрать фильм и сбежать. Закончить его в Мексике, если она найдет там технику, и…

— Почему в Мексике?

— Она подумала, что Карделла не сможет нас там найти.

— Карделла? Кто такой Карделла?

— Генри Карделла. Человек, финансировавший фильм.

— Мне кажется, вы сказали мне…

— Да, да.

— Нет, не говорите «да, да», вы сказали мне, что не знаете, кто финансировал фильм. Вы сказали мне, что вам ничего неизвестно о фильме. А теперь вы…

— Да.

— Опять то же самое.

— Извините, — сказал Маркхэм.

— Если я правильно вас понял, она собиралась сбежать в Мексику с фильмом, который финансировал некто Карделла…

— Правильно.

— Почему?

— Тогда она получила бы сто процентов вместо десяти.

— Это была верхняя ставка? Десять процентов?

— От общей прибыли, — уточнил Маркхэм, — она подсчитала, что прокат фильма может принести восемь-девять миллионов. Плюс еще неизвестно сколько на видеокассетах. Прю выполнила всю работу, и она не могла понять, почему это Карделла должен получить самый жирный кусок пирога.

— Если не считать того, что он вложил деньги…

— Какие-то жалкие сто семьдесят пять тысяч, — сказал Маркхэм.

Мэтью сто семьдесят пять тысяч не казались «жалкими».

— И пока еще он не заплатил всех этих денег. Он выплатил всего-навсего сто пять тысяч к тому моменту, когда ее убили.

Всего-навсего сто пять тысяч, подумал Мэтью.

— Она подумала, что этот фильм можно пустить в прокат как совместный, — продолжал Маркхэм, — когда мы приедем в Мексику. Она сначала покажет то, что у нее есть, чтобы получить кредит на завершение. Потом найти дистрибьютера, отстегнуть ему часть денег, но не столько, сколько дал бы Карделла, если бы она…

— Где я могу найти этого Карделлу? Он здесь, в Калузе?

— В Майами. Зачем он вам нужен?

— Затем, что я вас все еще пытаюсь спасти от электрического стула. Если Карделла узнал, что ваша жена собралась сбежать с этим фильмом…

— Он никак не мог об этом узнать. Никто не знал о Мексике, за исключением нас троих.

— Каких троих? О ком вы еще не сказали?

— Меня, Прю и Джейка.

— Кто такой Джейк?

— Делани. Он снимался в фильме. У него есть связи. Он поехал в Мексику разузнать насчет кредита.

— А почему она не поехала сама? Почему вы не поехали?

— Я же сказал, у Джейка связи.

— Какие связи нужны человеку, чтобы…

— Ну, вы понимаете…

— Нет, не понимаю.

— Он знаком с людьми, которые… понимаете… с людьми, которые не всегда в ладах с законом.

— С преступниками?

— Ну да. Пожалуй, можно сказать и так.

— Почему кредит должен был быть от людей, которые не в ладах с законом?

— Ну, иначе могло не получиться.

— Почему?

— Из-за характера фильма.

Мэтью посмотрел на него.

И неожиданно его осенило.

— Ваша жена снимала порнофильм? — спросил он.

Маркхэм кивнул.

— Кто такой этот Карделла? — резко спросил Мэтью. — Мафия?

— Нет, нет.

— Но он из преступного мира?

— Нет, у него ресторан в Майами. Он законный бизнесмен.