Кошечка в сапожках

— Который финансирует порнофильм, — сказал Мэтью.

— На порнофильме можно заработать кучу денег, — произнес Маркхэм.

— Почему вы мне сразу об этом не сказали?

— Я думал…

— Ваша жена нарушала закон. Возможно, ее убийство…

— Я так не думаю.

— Где этот Джейк Делани? Он вернулся в Калузу?

— Я не имею о нем известий. Думаю, он все еще там.

— Он знает, что ваша жена убита?

— Не знаю.

— А он не мог ее убить? И после уехать в Мексику?

— Нет, он отправился пятнадцатого.

Мэтью посмотрел ему в глаза.

— Вы ее убили? — спросил он.

Этот же вопрос он задал ему при их первой встрече.

— Нет, — ответил Маркхэм.

Тот же ответ.

— Как мне в это поверить? Вы сказали, что этот фильм может принести восемь-девять миллионов прибыли, а вместе с видеокассетами и того больше. Так как же я…

— Я любил ее. Зачем мне ее убивать? Это было для нас выходом. Этот чертов часовой магазин… — Он покачал головой. — Прю делала грошовые фильмы. Даже тот, что получил премию, — сколько, вы думаете, там осталось после уплаты всех налогов? Десять тысяч? Пятнадцать? Мы посчитали, что если нам удастся… Это будет только начало, понимаете? Она могла и дальше делать такие фильмы, и мы бы заработали целое состояние. Зачем мне было убивать ее?

— Может быть, затем, чтобы получить все.

— Нет, — ответил Маркхэм, — я любил ее.

— Но почему вы мне сразу не рассказали про все это?

— Я не думал, что вам следует знать о фильме.

— Вы не сообразили, что это может оказать какое-нибудь воздействие на дело?

— Я не хотел, чтобы это всплыло.

— А почему?

— Ну, фильм… дорогой, вы же понимаете.

— Да, вы сказали мне. Он стоит восемь или девять миллионов долларов.

— Или больше.

— Поэтому вы решили не говорить об этом своему адвокату?

— Это не имело отношения к убийству.

— Вы об этом не можете знать. Почему вы скрыли такое важное…

— Потому что я… Я подумал… Я подумал, что, если Джейк найдет кредит… тогда… когда вы меня вытащите… Я поеду к нему. И мы сделаем фильм, найдем дистрибьютера…

— Без Прю?

— Да, без нее. Мы найдем людей, которые завершат дело. Смонтируют и все что нужно. У нас остался негатив, так что это не проблема. Прю убедилась, что он вернулся из лаборатории. Так что если меня оправдают…

— Делани захватил фильм с собой в Мексику?

— Нет.

— Вы сказали, что планировали использовать фильм как совместный?

— Как только он найдет нужных людей. Мы собирались показать им фильм. Когда приедем туда.

— Вы планировали взять фильм с собой?

— Да, таков был наш план.

— Тогда вы знаете, где он, — заключил Мэтью.

Маркхэм ничего на это не ответил.

— Вы знаете, где фильм? — снова спросил Мэтью.

Ответа не последовало.

— Вы знаете?

Маркхэм кивнул.

— Где? — спросил Мэтью.

Он припарковал машину на стоянке возле оштукатуренного здания с белоснежным фасадом и дюжиной красных дверей. На стоянке было шесть желто-зеленых фургонов, на каждом из которых было нанесено название компании — «Франклин Мувинг энд Сторедж» и рисунок, изображающий человека в коротких штанах, запускающего воздушного змея. Под башмаками человека была надпись: «Франклин! Быстрее молнии!» В дальнем конце здания из окон доносилась музыка. Мэтью прошел по дорожке к красной двери, открыл ее и попал прямо на вечеринку, которая была, судя по всему, в самом разгаре.

Там находилось не менее двух десятков молодых девушек, одетых менее элегантно, чем дамы на «Балу Снежинок», но все же в вечерних туалетах и туфлях на шпильках. Мужчин в помещении было как минимум вдвое больше, все в разнообразной одежде — от костюмов до джинсов с рубашками, словно они только что вылезли из машины. Наряженная елка сверкала желтым и зеленым — других огней на ней не было, что соответствовало цветам компании. Красные и зеленые гирлянды свисали с потолка, тянулись из угла в угол. На стенах висели изображения Санта-Клауса. На одной из стен красовался тот же уродец, которого обычно изображали на борту грузовика, в коротких штанишках и башмаках. Большинство гостей сгрудились в одном углу вокруг бара, где часто прикладывались к содержимому бутылок.

Когда Мэтью вошел, над дверью прозвенел звонок. Трудно было поверить, что кто-то смог его услышать сквозь шум голосов, но женщина в тесной зеленой юбке и красной маечке, оторвавшись от бара, повернулась к нему и произнесла:

— А вот и подкрепление!

Она подскочила к нему быстрее молнии, стуча — щелк-щелк — каблучками, с улыбкой на лице, краска на губах до ушей, светлые волосы отброшены за ухо. Кожа бледная, щеки горят. Высокая, хорошо сложена, походка легкая, как у танцовщицы. Он заметил и длинные ноги, не оставив без внимания и упругую грудь под красной маечкой. Наверное, лет тридцать. Еще видно, что изрядно выпила.

— Кто бы ты ни был, заходи, — сказала она, — у нас не хватает шикарных мужчин, — она протянула руку. — Марси Франклин, — произнесла она, — я тут главная.

— Мэтью Хоуп, — произнес он, беря ее за руку.

— Ты знакомый Гарри? — сразу же спросила она.

— Да, я играл Гарри Слейда в колледже.

— Во! — сказала она. — Ну ты даешь! А скажи-ка, что ты думаешь о Бергмане?

— Об Ингрид или об Ингмаре?