Кошелек предателя

— Чистая работа, сэр, — одобрительно сказал он, — я и не знал, что вы приехали, до тех пор, как не увидел вас своими глазами. Хорошо, что вы осторожны. Нам не хочется подробно объяснять всякие нелепости. Если уж вы включились в игру, то опыт подсказывает мне, будете вести ее до конца и надолго запомните все, что говорили.

Кэмпион не отреагировал на сказанное. Он пробурчал что-то невнятное и торопливо направился к воротам. Как он и надеялся, Хатч продолжал говорить. Он по-дружески разоткровенничался и обнаружил вполне понятную гордость, повествуя о своем подъеме к вершинам полицейской власти.

— Вот почему я сам взялся за эту работенку, — заметил он, — не то, чтобы у меня под рукой не было с полдюжины толковых и осторожных ребят, которым я бы это доверил. Но я не хочу подвергать их риску, понимаете. Если попадается что-нибудь нестандартное и требующее деликатного подхода, это всегда дело для шефа. Вы согласны?

— Всегда, — с чувством подтвердил Кэмпион. Он недоумевал, куда они несутся сломя голову.

Они свернули в сторону от дома Энскомба в конце дороги, спустились вниз и, погрузившись во тьму, двинулись в противоположном направлении. Хатч шел по темной стороне улицы, и его широкие шаги были тихи и легки, как у призрака. Многие провинциальные английские городки живописны при лунном сиянии, но этот овеваемый ветрами холм, казалось, просто возник из старой сказки. Магазинчики тюдоровских времен с выступающими верхними этажами и окнами, похожими на окошечки галеонов, тесно окружили и сдавили чопорные домики эпохи королевы Анны с их изящными, веерообразными ставнями. Здесь через каждые десять домов стояли высокие лестницы и фонарные столбы. Сквозь резные арки виднелись вымощенные дворики и сады за каменной оградой. Наверное, подобный пейзаж давно стал банальнейшей темой почтовых открыток, но Кэмпион увидел его глазами ребенка и поразился его очарованию. Безумные островерхие крыши напоминали колпаки ведьм, собравшихся для тайных разговоров, а темные окна подмигивали ему своими стеклами как бы из прошлого.

Молчание Суперинтенданта стало гнетущим, и Кэмпион решил задать ему наводящий вопрос.

— В чем же такая деликатность нашего путешествия?

— Я бы, наверное, употребил другое слово. — Казалось, Суперинтендант немного смутился, и на какое-то мгновение Кэмпион испугался, что он больше ему ничего не скажет.

Когда они прошли по широкой рыночной площади, тоже достойной послужить украшением любого календаря, полицейский сделался чуть откровеннее.

— Не люблю говорить под окнами, — промолвил он, — в таком городке каждый знает твой голос, уж я и не говорю, всю твою жизнь. Вы еще не вполне уяснили роль Мастеров в городе?

— Нет, — искренне признался Кэмпион, — боюсь, что нет. Ведь здесь большинство должностей наследственные?

— Все, — Хатч относился к этому с несомненным уважением. — Очень любопытный пережиток, — подчеркнул он, и нотки профессионального гида в его голосе странным образом соединились с доверительной полицейской вульгарностью. — Их протоколы ведутся уже почти пятьсот лет. Бридж — единственный пример вольного города на Британских островах. Разумеется, он другой, чем Лондон. У нас курьезное положение, город стоит на берегу судоходной реки, но она слишком мала для строительства порта.

— Да, конечно, — Кэмпион затаил дыхание. Они прошли полпути по площади, и скоро над их головами Должны были снова возникнуть окна.

— Этот тип, Пайн, как вы помните, назвал Мастеров могущественным муниципальным советом. Его право, но если бы он действительно понял, насколько они могущественны, то держал бы язык за зубами, как и все мы. Знаете ли вы, мистер Кэмпион, что в этом городе ни один человек не продаст и пачки сигарет и не сможет вести свои дела один, без разрешения Мастеров. Они короли, вот кто они такие, маленькие короли. Они поделили между собой весь город, а Институт их еще обогатил. Как вы думаете, почему в Бридж нет ни одного кинотеатра? Потому что Мастера не хотят менять стиль города. Они владеют землей, они назначают в магистрат, они контролируют патенты, и у них непререкаемый авторитет. То же и с транспортом для туристов. Вы не увидите в Бридж автобусов, хотя это самое красивое и знаменитое место на всем юго-западе. Мастера не хотят автобусов. Они знают своих горожан. В сущности, только они и есть горожане. Они все в родстве между собой, целый город — одни родственники, и потому автобусы запрещены. Он замедлил шаг и понизил голос.

— Конечно, поскольку люди они немолодые, богатые и у них старинный церемониал, секретность и прочее, они очень могущественны. У них огромные связи. Кто-то из них всегда заседает в Парламенте, и они субсидируют кафедру в каком-нибудь университете, у них во всех пирогах свой кусок! С правительством они закадычные друзья, и, скажу по совести, я не удивлюсь, если они окажутся влиятельнейшей организацией в стране, но на свой, незаметный лад.