Кошка

А пока Матильда полностью подпала под влияние немца Хуго Блайхера. Она старалась уловить любое желание в его взгляде и делала все, чтобы крепче привязать его к себе. «Кошка» не признавала никаких компромиссов не только в ненависти, но и в любви. Она не относилась к людям, которые могли удовольствоваться полумерами. Она хотела владеть своим гунном только одна и ни с кем не делиться.

«Кошка» заботится о белье Хуго, чистит его костюмы. Она готовит как хорошая и добропорядочная хозяйка. И нужно сказать, что парижанки неплохо разбираются в кухонных делах. Окруженный постоянной заботой'и вниманием, Блайхер порою совсем забывает, что любит эту женщину не совсем так, как она этого хотела бы. Да, он испытывает к ней сердечную симпатию и расположение, но о «самой большой любви» в своей жизни не может быть и речи.

Оба жили как муж и жена в прекрасной квартире Во-мекуров. «Кошка» получала от Хуго деньги на хозяйственные расходы и начала исподволь, очень тактично превращать немецкого унтер-офицера в своего «Жана» — в мужчину, который соответствовал бы ее идеалу.

Конечно, превратить этого широкоплечего гунна в истинного француза было практически невозможно хотя бы из-за его фигуры. Его французский стал безошибочным, но иностранный акцент все же слышался. На счастье, он не воспринимался как немецкий, который мог бы выдать его тут же. Ибо, несмотря на всю свою любовь к Хуго Блайхеру, «Кошка», не потерявшая чувства патриотизма, не могла открыто появляться на людях вместе с немцем.

Поэтому она старалась привнести в его речь бельгийский акцент, обучая его бельгийскому алфавиту и опре-

деленным выражениям. Он тогда сможет сойти за бельгийца, как говорится, запросто.

И хотя его акцент и фигура выдавали в нем не истинного парижанина, одежда его все же должна была соответствовать стилю этого города. Вот и потащила «Кошка» вяло сопротивлявшегося Блайхера к первоклассному портному на Королевской улице и в ателье по пошиву модных рубашек, купила пользовавшиеся в Париже повышенным спросом галстуки, заставила приобрести элегантную обувь. Все это по спекулятивным ценам черного рынка. И она радовалась как ребенок, когда ее немецкий друг приобрел истинно парижский облик.

Не забыла «Кошка» и себя. А почему бы и нет? Ведь она молода, красива, любит жизнь, влюблена в Хуго, которому, естественно, хочет нравиться. К тому же в ее распоряжении достаточно денег. Это были средства секретной кассы «Интераллье», которую она передала Блайхеру: миллионы французских франков, тысячи швейцарских франков и английских фунтов.

Немцы забрали все эти деньги себе, так почему бы — так рассуждала она с чисто женской логикой — ей не забрать у них для своих нужд часть этих денег, покупая, так сказать, на средства абвера прекрасные платья и все необходимое⁰

Несколько лет спустя на вопрос следователя о финансовой стороне ее жизни с Блайхером «Кошка» дала 12 июля 1945 года следующее показание:

«В день ареста у меня при себе было 7000 франков, которые были отобраны в тюрьме «Сайте». Блайхер мне их потом вернул. В другой раз он дал мне 10 000 франков. Так что за свою деятельность я от Блайхера ничего не получала».

На вопрос, сделала ли она после ареста какие-либо приобретения, «Кошка» ответила:

«Нет, я продолжала носить те вещи, которые были у меня на квартире по улице Корто. Правда, я купила себе меховое манто за 18 000 франков, а в феврале заказала у своей портнихи мадам Элен Сальмон и портного на улице Аргуа костюм, платье и пальто.

Но эти вещи я так и не получила...»

В те дни Блайхер с раннего утра до поздней ночи был занят ликвидацией «Интераллье». Ему приходилось производить новые и новые аресты.

Хуго Блайхер обладал способностью заставлять говорить арестованных, но не путем угроз и пыток, а за счет трезвой логики, глубокого понимания душевного состояния людей и силы убеждения.

Его излюбленным мотивом было обещание и твердая гарантия, что все они попадут в лагеря для военнопленных, где с их голов не упадет ни один волос, вместо того чтобы быть расстрелянными по законам военного времени в случае упорного запирательства.

В результате каждый арестованный называл имена двух-трех своих сообщников, и цепь арестов не прерывалась. Вскоре почти все оставшиеся на свободе члены подпольной организации оказались за решеткой.

При проведении этих операций в руки Блайхера попадали крупные денежные средства, которые предназначались для финансирования работы «Интераллье». Эти деньги избавили бы унтер-офицера Хуго Блайхера от финансовых забот до конца его жизни, если бы он не был столь корректен и честен. В один прекрасный день он затолкал все хрустящие новенькие доллары, фунты, франки в большой портфель, направился в гостиницу «Лютеция», вошел в кабинет начальника финансовой части абвера и вывалил ему все на стол.

— Что это значит?.. — ошеломленно спросил тот. — Кто вы, собственно, такой... и откуда у вас эти деньги?

Блайхер вежливо поклонился.

— Я — унтер-офицер Хуго Блайхер. а деньги изъяты у вражеских агентов.