Кошка Фрося и другие животные (сборник)

– Мужик, – говорит муж.

Я говорю:

– Ага, и воняет от него грязными мужскими носками.

Муж говорит:

– Цени мир целиком.

«Хорьки презренные», – подумал Тамерлан, зап а х носками еще сильнее и властно задергал поводком. Глупую скотину рвало во все стороны, она наелась веника. Веник сопротивлялся, ему было тепло там, где он застрял, на мороз не хотелось.

Мимо проходила догиня Клеопатра. «Какая ляля, – с нежностью восхитился Тамерлан. – Как было бы прекрасно извалять ее в снегу или загнать в угол». «Харизматичный хомяк, – подумала Клео, – интересно, какого размера у него сорочки». Валяки в снегу, углы и другие чисто мужские эротические фантазии не входили в ее планы. «Твои? – спросила Клео, кивнув на нас и старого шпица. – Хорошенькие». «У меня дома таких целая куча, – ответил Тамерлан. – Ты звезды с неба любишь?» Клеопатра поставила ноги так, чтобы со всех сторон были видны умопомрачительные коленки, и ответила: «Посмотрим». И повернулась к нам восхитительнейшей филейной частью. Откуда-то запела Далида. Бэнг-бэнг, бэнг-бэнг. И Клеопатра плавно, как в замедленной съемке, проследовала за глухой забор. Скотину все еще не романтично рвало во все стороны. «Хорьки позорные, – вспомнил про нас Тамерлан, – нормально выйти нельзя. Хорошо хоть не насрали при даме».

Фэн-шуй

Мама доверяет фэн-шую. Ходит с компасом, и мы за нее переживаем. Говорит:

– У вас деньги в туалете. Это значит, вам надо все рабочие вопросы решать там, а спальню перенести в гостиную, потому что у вас там энергетический вихрь. Как вы там спите? Я уж, так и быть, поживу в гостевом домике, чтобы вас не смущать. И Фросю ко мне переведем. Мы с ней похожи. Красивые и характер скверный. Это символизирует большую удачу, особенно если в доме есть мужчины. Мы вам тут нагнетем такую хорошую энергетику – закачаетесь. Кстати, бабулечка по моей рекомендации давно из туалета работает.

Я говорю:

– Так она на слабительном все время.

Один мой знакомый, архитектор южных кровей, строил шикарные дома тем, кому всегда не хватало денег. И по этой причине они наняли фэн-шуистку, статную такую блондинку с выдающимся нашим всем.

Она должна была откорректировать архитектора в его начинаниях. Архитектор тоже был не прочь ее откорректировать и уже было благостно залюбовался ножками фэн-шуистки, влезающей на гору строительного мусора, не выдержал, взлетел за ней и трепетно приложился к самому дорогому.

Так они и стояли – она, покачиваясь с компасом на каблуках, он, благородно поддерживая ее за центр тяжести. Сопротивляться было опасно или не хотелось, а может, она была занята своими фэн-шуистскими расчетами и не обратила внимания. Так бывает. Как бы то ни было, мой знакомый архитектор находился на волне надежды. И тут появился заказчик. Фэн-шуйная красотка сказала:

– Тут надо все переделывать, а лучше вообще перенести фундамент на два метра к востоку, и разверните дом фасадом на запад, пусть солнце встает в спальне.

Архитектор забыл про пошедшие по швам джинсы и вопросительно взглянул на заказчика, у которого уже начал расходиться по швам мозг, его поднимало в левитации над землей и всем его естеством тянуло к фэн-шую. Архитектор обиделся и сказал:

– Хорошего вам фэн-шуя, – и уехал, хлопнув «Маздой». А потом сидел и жаловался мне: – Ненавижу фэн-шуй. Жаль, хороший был бабец, сочный.

Фрося у нас, несмотря на скверный характер, чувствует все энергетические потоки и поэтому часто норовит меня задушить своим шикарным телом. Ложится мне на голову и перерождается в трансформаторную будку. Мама говорит:

– У тебя с головой всегда было плохо. Тебе ее при родах удачно помяли, поэтому ты долбанутая, а это очень ценится в женщинах.

А я сижу с Фросей на башке, как Наденька Шевелева, и что-то там себе думаю, а может, не думаю. Кто знает, что там происходит в голове у долбанутых женщин.

Про заек

Бабулечка открывает дверь и говорит:

– О, Марея, выпала как из пизды на лыжах. Ракель, как говорится, ты откель?

У бабулечки всегда ко мне много сравнительных степеней. Как хуевина от часов, как хрен на блюде и многие другие приятные вещи. А я перед тем тряслась пять часов в маленьком вонючем автобусе, и на меня множественно дышали перегаром, и в тот момент я была хмурый и неприятный человек и лаяла на людей. И поэтому молча просикатила в туалет, дабы не расплескаться на ковры.

Мама заходит и говорит:

– Зазналась, она у нас теперь прозаик.

– Про что? – говорит бабулечка. – Каких таких заек? Пельмени будете?

Мама говорит:

– Мы привезли коту два килограмма минтая.

Бабулечка оживилась:

– Сейчас быстро коту нажую, тогда и пообедаем.