Кошка и Токио

– Ну… не знаю, как объяснить. Это, наверное, глупо. Вот ты никогда не ощущал, как все в твоей жизни меняется? В смысле даже если в твоей жизни не происходит ничего такого страшного или драматичного. Разве взросление само по себе не наносит человеку душевную травму? Когда я вспоминаю, как мы в детстве сидели со старшим братом на татами, мне невыносимо больно думать, что этот момент жизни остался где-то в прошлом. Эта постоянно накатывающая ностальгия напоминает мне, что мы никогда не сможем вернуться туда, домой. Что тех детей, сидевших там рядом на полу, такие юных и счастливых, уже не существует. Они никогда не вернутся обратно… А о другом моем брате, который намного нас младше, даже не спрашивай… Он перестал ходить в школу и не хочет ни с кем из нас разговаривать. И я ничего не могу с этим поделать. Он всегда был таким жизнерадостным мальчишкой! Но теперь, мне кажется, сам процесс взросления медленно его убивает…

Я даже не представлял, что на это ответить, а потому просто молча слушал. Я был не готов к тому, что она будет со мной настолько откровенна.

– Извини. Несу тут всякую чушь… – вздохнула Киоко.

– Да нет, я так не думаю. Я тебя понимаю! Семья – это очень непросто… – Ну вот опять: начал говорить как конченый придурок!

– Спасибо! – Повернувшись ко мне, она улыбнулась, потом достала из пакета онигири с мясом и кимчи и вручила мне. – Знаешь, а ты умеешь слушать.

– В общем, не огорчайся!

Когда я брал из ее рук онигири, наши пальцы соприкоснулись, и она быстро стрельнула на меня взглядом. Я тут же поспешил что-нибудь сказать.

– А кто у тебя любимый персонаж из «уличных бойцов»?

– Кен, – ни секунды не раздумывая, ответила она. – А у тебя?

Как меня угораздило предположить, что она выберет Чунь Ли? Господи, да я, оказывается, сексист!